Как получилось так, что мы умерли раньше всех остальных безвкусных, пресных; получилось, что нет руки на засохшем члене, почему никто не подрочит почему никто не приехал и не остался, здесь достаточно холодно, в общем, холодно очень.
Снежные думы каменного мозга наросты тоски короста губ дыхание пар оттепель зима хвастается солнечным днём нет никакой корысти хлопья снега утром овсянка хлопья сладкое чувство тоски хлопья в комья подкатить да я могу говорить зима и что там ещё собственно что-то вспомнить белый мохнатый декабрь губы сухие тёплые речь как возможность как знак зима и выйти наружу узнать значение знака приметы перемен первая встреча вторая возвращение вечер зима ничего более ни боли ни боже мой короста губ короста снега тоска крепчает не до смеха казалось бы зима что тут ещё говорить.
Однако тот, кто покинут в любви, фактически – знак чего-то иного, того, что продолжает себя, чего-то, что дотошно измерено: запоздалая нежность вещей, память подробностей, столь же живая, как если бы оцепенели они. Действительно, смогут всё сделать, хотя в обстоятельных сновиденьях сквозь прозрачный кирпич совсем они не видны.
По замашкам улитки зимы-замухрышки я игру в кошки-мышки пойму. И ты опять приляжешь на кровать. Что далее. А далее – зима. Пока пишу, остывшие дома… Неуёмность иная но та же неуёмность все та же, однако иная, но по сути таинственной – та же она.
Я, наверное, не прав, я ошибся, я ослеп, я лишился ума. Белой женщиной мёртвой из гипса нас с тобой обнимает зима. Пустой взгляд в пустоту сквозь двойные рамы окна настраивает на мирный зимний лад. И снег – мне друг. Только огонь понимает зиму. Страх зимы – это страх лишь огня, ибо зиму он распускает по прядям и то время, когда будет сообщение скомкано он ощущает с неукоснительной точностью.
Кондуктор, конечно, приложит два пальца под крышку дома, в котором живёт луковая игра в прятки и загадки. Два шахматных короля делят поля для выигрыша, надежду для. Скажи: всё могут короли. Поставь на стол в стакан букетик зла, найди в толпе фигурку Короля. Забытых королей на свете тьма, сейчас сентябрь, потом придёт зима. Неслыханно безмолвствует зима, от жизни и от смерти без ума. Всего лишь жизнь… так легко проходит меж нас. Уже сентябрь, и новая зима ещё не одного сведёт с ума.
Такая долгая зима, похоже, не пройдет сама, и надо что-то делать с нею. Раз не решился на побег, ладонями сгребаю снег и грею, грею…
На дома высевает снег своё фигурное, незлое зерно, а мягкий человек твердеет, устремляя бег туда, где тверже будет втрое. Вокруг: огромная зима лежит как рукопись, но читка ей не грозит, т.к. она задумана похожей на изнанку собственного свитка.
Месяцеслов мой надиктованный, зачем зима, зачем печаль упали снегом на дома, и я один, и ты одна… Под абажуром табурет, на табурете – кот учёный благословляет лапкой сонной наш полуночный тет-а-тет. Бай-бай. Наверное, пора. Бай-бай – оно всегда не поздно. Всё так же за окном морозно, всё так же злобствует зима.
"Ну, прощай до зимы, только не той, и не другой и не ещё – после другой". Господи, я и не знал, до чего она некрасива… Ты послушай, зима, этот медленный ритм, уходить – вовсе не больно. Письма зимы превращаются в мокроту, что прощается за одиночество и всё остальное. В эту зиму с ума я опять не сошёл, а она глядь и кончилась. Не ниже поминания зла превращенье бумаги в козла отпущенья обид. Извини же за возвышенный слог, не кончается время тревог, не кончаются зимы. Ведьмы ждут. Ждёт характерный суд. И обнуление так чисто обнаружилось, мой друг… Обрывается нить невесомого счастья. Так легко уходить, если не возвращаться…
Глава 40. Чай с мальчиком
Мой мальчик шаловливый и мятежный, твои таинственные нити люблю ловить рукою нежной, ковры обманчивых событий. Что скажешь ты?
Но передо мной выбор, который, конечно, не выбор. Всё равно всё произойдёт. Но я буду стараться и терпеть до конца. Как же я устала, мой дорогой мальчик. Ты в начале пути, мы в конце – и единственное что я могу тебе сказать – всё правильно, что бы с тобой не произошло. Всё правильно.
Так вот, сейчас я сижу в кухне, кругом тишина и покой, и все это напоминает мне сон, который снится мне снова и снова (знаю, ты терпеть не можешь, когда тебе рассказывают чужие сны). Я рассказываю об этом как о далеком прошлом, но это всегда со мной. С той любовью, что остается где-то в сердце на всю жизнь.
Так, кажется, недавно мы были вместе, пили чай… Ты был так молод. Зачем я отпустила тебя, ведь я лучше тебя тебя знала, на много чаепитий вперёд, мой мальчик. Впрочем, мог ли ты остаться? Я знаю, где ты теперь. Сейчас снова ночь, не та, но подобная той. Что это была за ночь! И теперь, спустя столько лет, что за чудная ночь тогда была! Ей богу, я еще и сейчас чувствую ее тепло. Я прослеживаю твой путь по вращенью чаинок в воде. Скоро мы встретимся снова. Знаешь, недопитый чай в твоей чашке так и не заплесневел.