Вот, скажем, сенсационный успех так называемых мыльных опер. (Речь прежде всего идет о радиосериалах, в которых рассказывалось о любовных приключениях, криминальных историях, бытовых драмах.) В чем загадка их успеха? Дело в том, что американская женщина, проводив мужа в офис, обычно остается в одиночестве. Ей нужен сублимационный эффект. И вот психоаналитики подсказали радиомагнатам: в эти часы можно передавать спектакли, желательно серийные, в которых будут обыгрываться трогательные жизненные ситуации. Скажем, такая. Бедная, но добродетельная девушка работает в магазине. Однажды сюда случайно за запонками заходит сын миллионера. Молодые люди полюбили друг друга, но сколько препятствий возникло на пути этого великолепного, всепроникающего чувства! Эффект превзошел все ожидания. Радиослушательницы не только следили за судьбой радиогероев. Они подражали им. Если трогательная героиня вскользь проговаривалась, что моется мылом такой-то фирмы, то спрос на это мыло неслыханно возрастал. (Отсюда и название феномена – «мыльные оперы».)
Т. Адорно показал, что духовная жизнь человека во многом определяется тиранией бессознательного. Человек ищет в телевизионном зрелище не вечные истины, не повод для развертывания аналитических способностей, не возможности глубоких художественных впечатлений. Он тянется к телезрелищу под действием психологических влечений. В этом факте и скрывается, по мнению Адорно, тайна раздвоенности сознания, присущей человеку. Так, отвергая насилие в качестве мыслящего субъекта, рядовой зритель находит в экранных преступлениях привлекательное зрелище, искупительное освобождение от повседневных переживаний. Психологи утверждают, что, когда на мерцающих квадратах идут детективные, криминальные спектакли, число преступлений снижается.
Монотонная, изматывающая повседневность постоянно порождает в человеке чувство неудовлетворенности. Многие стремления, ожидания не сбываются и потому вытесняются в сферу бессознательного.
Фантазия необходима людям как универсальный «болеутолитель». Однако далеко не всякий человек в силах взять на себя ответственность за собственные фантазии, т.е. признать соответствующие желания своими. И тут на помощь приходит искусство с его иллюзией «незаинтересованного созерцания». Дело не только в том, что оно предлагает человеку богатый ассортимент типичных ювелирно отточенных фантазий всевозможных расцветок, покроя и выделки; важнее то, что, ставя человека в положение зрителя, оно позволяет ему изживать свои комплексы, избегая при этом авторских мук и связанной с авторством личной ответственности. «Безответственность созерцания – вот тот золотой ключик, которым так называемый средний человек отпирает себе дверь в современное «массовое искусство», переполненное кровью, сексом и изощренным садизмом.
Вы, как это видно по вашим лицам, принесли с собой обычный набор унылых упрёков. И ещё что-то поучительное и скрипучее. Моральная дидактика, резонёрский нравоучительный тон и проповеднические обороты мысли. Но какое же то самонужнейшее дело, которому я обязан удовольствием вашего посещения? И без того мерзко, отвратительно и скверно живется, а тут вы ещё с вашими оскорблениями…
"Парле-бьен-комса-шире-мир-ферфлюхтур-мин-адью-мусью!" "Ну что, почти полупочтеннейший мой Иван Северьяныч! Каковы ваши дела?" "Благодарю вас, мой премного-малозначащий, что вы имели характер и мне на реванж денег не дали".
«Аще не вопреки, а поелику любопытства большого вопрошаю – иже ради интереса какого оный муж/дева (?) тревожит покой больного старца, болезнями и тоской томимого? Буде оный(ая) просветит мрак невежества нашего и явит воистину истинный лик свой, в тайне невежества нашего сокрытый? Блажен знающий ответы, да свершится должное вопреки, и рекомое суждено быть, и предначертанное не изменится. Во смирении великом пребываем и на ответ скорый ко слову нашему скромному в надежде трепетной тщимся…» Купно струнам, художне соударяемым единым со другими, гусли песнь издают и гуслеигратель веселится, сладости ради медовныя.
«…как Всевышний Бог на земле терпит все веры, языки и исповедания, то и Ея Величество из тех же правил, сходствуя Его Святой воле, и в сем поступать изволит, желая только, чтоб между подданными Ея Величества всегда любовь и согласие царствовало…».
Странно, но это значит все-таки – и для Него тоже. В этом деле Он положился и надеется на нас. Он ни в ком и ни в чем не нуждается, Он единственный, кто самодостаточен в точном смысле слова – и все же нуждается в нас; робко-робко дерзну сказать, что Он – зависит от нас, как все любящие от своих любимых. Он же нас – любит…