Сумма дней и судорожных дум… сугубо от нужды и до нужды… не пуская в дело анестезию рассудка… чтобы мы пропажи не замечали.
Прости меня, прелестный истукан. Мы говорим, как правило, рывками. Находчивость – источник суеты. Что ложь, не встретив возражений, испарится, хоть против правил, именно из-за налёта необязательности в падающей интонации. Мальчика прослеживают в муже, мишень его всегда находится вовне. Суть поезда? За что нас любят? О чём он думал бы, когда б его не грызли тоска, припадки? Если бы любил? Ни тем более возлюбленный, никто не скажет вам этого в момент вашего полного поражения.
Вместо этого битый час смотрела в окно, что будет поразительней для глаз. Очень напряжённая обстановка… перелезем и через это, – затворничает она.
Вздрогнув, себя застаёшь в грядущем. По улице вглядываюсь – этот может убить.
Нужна ли страсти память? Совершенно секретная мысль о смерти, нет на свете вещей безупречней. В середине длинной или в конце короткой жизни. Как я люблю эти запахи – запахи бесцельной, но длящейся жизни. Чем счастливее могут быть люди, тем несчастнее они становятся. Чем лучше узнаем мы друг друга, тем хуже.
Не имеет значения, кто у тебя в «сознании», лишь бы знак подавал. Чем короче память, тем длиннее жизнь. Чем больше помнишь, тем ты ближе к смерти. И то сказать, когда такие гости, причём тут хорошая память… Не всё так уж глупо в романтической концепции страсти.
Вот, наконец, героиня без имени и очертаний – прочерк в графе о приметах – спешит из ворот к остановке.
– Неужели так бывает? – она раздевается догола, она бежит к воде, она не помнит больше никаких «малчиков»!
– Так бывает, – отвечает ей кто-то, кому нет дела до согласования слов.
Ничего не понимая, она смотрит в небо.
Так бывает.
© Шакиров И.А.
Редакция от 08.2016