…Словом, ничего интересного.
Мориано клонило в сон. Он считал себя «совой». Разумеется, не потому, что поздно ложился и поздно вставал: просто он любил пучить глаза, громко кричать и охотиться на мышей.
Северини вспомнилось, что прошлый раз на этом месте к нему в карман залез воришка. Площадь постепенно становилась безлюдной, но, как знать, может быть, он по-прежнему там? Открыв нагрудный карман, Северини решил в этом удостовериться.
Подозрения оправдались: карманник и в самом деле сидел внутри со скучающим видом. Аккуратно достав его, Северини расплылся в улыбке, потеряв очертания. Вскоре он снова сконцентрировался и показал находку напарнику. Мориано с раздражением отмахнулся.
Не найдя поблизости урну, Северини выбросил карманника в почтовый ящик. К слову сказать, почтовый ящик в это время жевал газету. Вот только сегодняшнюю или завтрашнюю? Ах, вчерашнюю! Ну, тогда не страшно.
Очередь в транспортный снаряд тем временем затягивалась. Отобрав у ящика газету, Мориано прилёг на кроватную скамейку и, послюнявив пальцы, загасил светило, чтобы ему ничего не мешало. Мир погрузился во мрак…
…Длилось это недолго. На небосводе появилась планета, с которой у Северини сложились достаточно тёплые отношения. Всё началось с того, что он начал смотреть каждый вечер в телескоп, а она, заметив это, начала приходить в то же время. Так они и подружились.
Но это так мешало спать Мориано, что он, не скупясь на эпитеты, высказал всё своему товарищу. Северини пытался взывать к голосу разума, но тщетно. Раз уж Мориано не собирался идти на работу, работе не оставалось ничего другого, как самой заявиться к Мориано. В скором времени город занесло пустыней, а где-то вдали показались очертания знакомого маяка.
Сетуя на испорченный сон, Мориано отплевался от песка, пригладил острые, как бритва, бачки, заправил кровать майонезом и побрёл следом за Северини. Такими темпами не они останутся без работы, а работа останется без них.
Что только не встретится в пустыне! Испещрённые кракелюром полотна импоссибилистов; антикварные телефоны и радио; пустые клетки для канареек, накрытые широкими шляпами и алыми полотнами; слонообразные существа на длинных и тонких ногах; и даже суповая кастрюля, подпёртая собранием сочинений Раймона Русселя.
Заглянув в кастрюлю, Северини остался недоволен: согласно его убеждениям, в кастрюле должен быть ужин, а не сюрреализм.
Почти добравшись до места работы, коллеги набрели на выставку коммуны свободных художников, недавно арендовавших пустыню. По сути, пустыня и была произведением искусства. Саморазвивающимся проектом. А маяк с его обитателями, соответственно, становился частью инсталляции. Как, впрочем, и наш уважаемый читатель.
Конец