В семь у контролеров смена; это, пожалуй, самое подходящее время для визита. Пиркс сложил вещи в несессер и вышел, подумав, что надо бы узнать, по плану ли идет разгрузка «Кювье». К полудню всю мелочь должны выгрузить, так что нужно будет кое-что проверить. Например, систему охлаждения опор резервного реактора. Тем паче что в обратный рейс экипаж пойдет не в полном составе. Нечего и мечтать найти тут замену Терману. Пиркс поднимался по крутой лестнице, выстланной пенопластом, держась за странно теплые, словно бы подогреваемые изнутри, перила; на втором этаже он распахнул двустворчатые двери с матовыми стеклами — и сразу попал в другой мир.
Зал был похож на гигантский череп с шестью выпуклыми стеклянными глазищами, смотрящими на три стороны света. На три, потому что за четвертой стеной размещались антенны; зал мог вращаться вокруг оси, в точности как сцена. В некотором смысле он и был сценой, на которой разыгрывались одни и те же спектакли стартов и посадок, с расстояния километра они были видны как на ладони; контролеры следили за ними, сидя перед округлыми широкими пультами, составляющими словно бы единое целое с серебристо-серыми стенами. Зал был похож и на диспетчерскую аэропорта, и на операционную; к глухой стене примыкал массивный компьютер непосредственной связи с кораблями; ведя свой безмолвный монолог, он беспрерывно подмигивал, пощелкивал и время от времени выплевывал обрывки перфоленты; еще здесь были три резервных контрольных пульта с микрофонами, индикаторными лампочками и вращающимися креслами; были похожие на круглые водопроводные колонки вспомогательные автоматы; и, наконец, у стены маленький, но чрезвычайно симпатичный бар с тихо посапывающей кофеваркой. Ага, так вот, оказывается, где здесь бьет кофейный родник! Своего «Кювье» Пиркс отсюда видеть не мог: по распоряжению диспетчера он поставил его в трех милях, уже за бетонным полем, которое было зарезервировано для посадки первой сверхтяжелой ракеты, как будто она не оснащена самоновейшими астронавигационными приборами и самой совершенной автоматикой; конструкторы с верфи (Пиркс знал их почти всех) хвастались, что автоматы могут посадить эту стальную гору длиной в четверть мили даже на малюсенький газончик возле коттеджа. Работники порта со всех трех смен пришли сюда, точно на торжество, хотя официально ничего назначено не было; «Ариель», как и другие корабли — прототипы этой серии, имел на счету десятки испытательных полетов и посадок на Луне; правда, с полным грузом в атмосферу он еще ни разу не входил. До посадки оставалось почти полчаса, и Пиркс, поздоровавшись с теми, кто был свободен от дежурства, подошел пожать руку Сейну; приемники уже работали, на экранах сверху вниз бежали размытые полосы, однако на пульте сближения пока горели зеленые лампочки, говоря тем самым, что ничего еще не происходит и время есть. Романи, начальник базы Агатодемон, предложил выпить с кофе по рюмочке коньяка, Пиркс было заколебался, но согласился; в конце концов, он здесь лицо неофициальное, а потом он — хоть и не привык пить в такую рань — понимал, что Романи хочет символически отметить событие; вся база который уже месяц дожидается этих большегрузных ракет, они наконец-то избавят руководство от беспокойства и забот: здесь все время шла неустанная борьба между прожорливостью строительства, которую не могла утолить флотилия «Проекта», и стараниями «извозчиков» вроде Пиркса оборачиваться на трассе Земля–Марс как можно чаще и быстрей. Сейчас, после противостояния, планеты начали отдаляться, и расстояние между ними будет еще несколько лет расти, пока не достигнет немыслимого максимума в сотни миллионов километров, и именно к этому труднейшему для «Проекта» периоду подоспело могучее подкрепление.