Честно говоря, я до самого конца была уверена, что его трость не послушается меня, и на этом все закончится. Но тайник открылся, и деваться было некуда.
— А потом главе зачем-то понадобились документы, и он решил их достать, — подытожила Крина.
— Я страшно испугалась, когда он позвал стража, — продолжила Виктория, — но тот почему-то не смог взять след. Наверное, его сбило с толку мое присутствие в доме.
Волдет так рьяно искал документы, поэтому я решила подложить их обратно.
— Ты точно ненормальная, — решила Крина.
— Тогда я совершила глупость, — согласилась ликуд. — Но сейчас она может сыграть нам на руку. Если мы достанем карту из моего дома, то сможем найти посох гораздо раньше Волдета!
— Не будь идиоткой! — отрезала Крина. — Твой особняк наверняка уже охраняется со всех сторон.
— У Волдета сейчас в личном распоряжении всего пятеро стражей, — возразила Виктория, — сомневаюсь, что он их отпустит от себя.
— Тебе и одного хватит, и думать про это забудь, поняла? — Крина встала. — Иначе будет проще прямо сейчас отправить тебя обратно.
Утро застало Крину заспанной. Тяжелая ночь дала свои плоды — антар чувствовала себя отвратительно, и даже непривычно вкусный завтрак не смог поднять ей настроение.
Она наполнила стакан, и отправилась в подвал.
Крышка, ведущая внутрь, оказалась слегка сдвинутой. Девушка нахмурилась и оглянулась по привычке на входную дверь. Засов был сдвинут, но это ничего и не значило — у дормиен не было принято запирать дома.
Все еще надеясь на лучшее, Крина откинула дверцу и принялась спускаться по старой расшатанной лестнице. Ступеньки мерно поскрипывали, пока она не оказалась в самом низу.
Там, возле керосиновой лампы, лежал аккуратно свернутый плащ. Самой Виктории нигде не было.
Антар выругалась.
Куда отправилась ликуд? Домой — искать карту круенто? Или к Волдету — продать свою спасительницу в обмен на прощение главы клана?
Крина уже битый час гуляла по главному саду резиденции. Возвращаться к себе она не решалась — убежать из особняка будет гораздо труднее, потому антар решила обождать, пока хоть что-нибудь прояснится.
Или вернется сама Виктория, или придут стражи.
Крина уже подумывала убраться из города, но мысль о Волдете каждый раз останавливала её. Когда она вновь вернется в Анарео, глава ликуд к тому времени наверняка уже отыщет проклятый посох, и справиться с ним будет практически невозможно.
Глава двадцать вторая
Колесо натужно чавкнуло, зачерпнув жирной грязи, и провалилось в выбоину, долго ожидавшую своего часа под жидкой глиной. Взвизг кнута, крик возницы, и лошади, поднатужившись, выдернули телегу на дорогу.
Грубые доски, едва прикрытые сеном, впивались в бок при каждом подпрыгивании на очередном ухабе. Затылок больно ныл, напоминая о недавнем происшествии.
Слепящий дневной свет резко ударил по глазам, когда Грета открыла их полностью. Первое, что она увидела — была крученая, крепкая веревка, туго впившаяся в её запястья.
Антар повернулась на спину, и, оттолкнувшись ногами от дна повозки, уселась на колючую солому.
Сменив таким образом положение, Грета обнаружила весьма неприятное соседство.
Буквально в метре от неё, откинувшись назад, мрачная Иветта разглядывала медленно ползущие мимо окрестности. Руки и ноги молодой женщины также были на совесть связаны.
Заметив, что Грета очнулась, она пристально посмотрела в сторону антара. Затем, дернув подбородком, отвернулась, показывая, что вторая пленница нисколько её не интересует.
Девушка решила последовать примеру Иветты.
Дорога, по которой они ехали, за несколько часов превратилась в непролазную топь, и телега продвигалась вперед только благодаря мастерству возницы. Лошадьми правил настоящий гигант — то и дело одергиваемые поводья в его кулачищах казались парой тонких шнурков. Короткие волосы на голове ездового торчали слипшимися, грязными прядями.
Грета огляделась и сердце её оборвалось.
Повозка направлялась туда, откуда она пришла совсем недавно.
Это было неприятнее немигающего взгляда Иветты, страшнее громилы, управлявшего измученными животными и гораздо, гораздо ужаснее невозможности сбежать от этих людей.
Открытие так потрясло антара, что девушка невольно потянулась к браслету, совершенно забыв, что исчерпала его силы меньше часа назад.
Голубая ящерица медленно засветилась. Огонек внутри камня едва теплился, но Иветта была начеку.
— Кирис! — завопила она что есть сил. — Кровопийца хочет удрать!
Возница спрыгнул на ходу, резко осаживая лошадей.
Первый удар пришелся поперек ребер, обжигая спину длинным шершавым языком. Второй, рассекая тонкую кожу до крови — по пальцам, поднявшимся над головой в тщетной попытке защититься от жалящей боли.
В страхе ожидая третьего, Грета скорчилась на жалких лохмотьях сена.
Но его не последовало — Кирис, перехватив кнутовище, в полном молчании вернулся на свое место.
Антар, трясясь на колдобинах, как в лихорадке, нянчила изуродованные пальцы, тихонько дуя на них. К голоду, сосущему желудок, и боли в распухших, отсыревших ногах добавились жгучие волдыри.
Иветта вновь потеряла к соседке всякий интерес.
Грете повезло — на очередном перепутье Кирис повернул направо. Дорога, ведущая в Анарео, потерялась далеко позади.
Глинистое месиво — тоже. Беспросветная хмарь почти покинула бледно-голубое небо, оставшись висеть лишь кое-где оборванными небольшими клочками. Путь стал легче — лошади воспряли духом и понесли чуть быстрее.
Перед глазами девушки мелькнула кривая доска, повешенная на длинный кол. Грета сумела прочитать только первые три буквы — «фур».
Эта деревня выглядела намного зажиточнее Тритам. Крепкие дома хоть и смотрелись неказисто, были сделаны из хорошего, сухого дерева. Они стояли насмерть в своем упорстве, плотно впившись нижними венцами в темную землю, словно обещая пережить построивших их хозяев.
Громила остановился возле первой же таверны.
— Слезай, — грубо обратился он к Грете. — Пойдешь со мной.
Пока антар выкарабкивалась, с трудом цепляясь связанными руками за край повозки, Кирис повернулся к Иветте.
— Останешься здесь. И без глупостей мне.
Женщина покривилась, но ничего не сказала.
Острый нож полоснул, освобождая запястья антара. Пока ошеломленная неожиданной свободой Грета осторожно держала ладони на весу, грабитель предупреждающе поднял кнут.
— Только дернись, поняла?
Девушка быстро-быстро закивала. Несмотря на холодный воздух, свежая рана на спине под разорванной одеждой горела, не переставая.
— На, — швырнул ей Кирис плащ. — Прикройся.
С трудом попав в рукава, Грета поспешила за ним. Человек даже не обернулся, точно зная, что его не посмеют ослушаться.
Войдя, он первым делом приказал:
— Воды, пива и пожрать что-нибудь.
Хозяин, хорошо знавший, чем может обернуться приход Кириса, мгновенно бросился исполнять приказ. Через пару минут на столе стоял графин с водой, тара с пивом и две пустые кружки. А спустя еще пять — круглая головка желтого сыра, ржаной хлеб и тарелка с мелко нарезанным мясом.
Грабитель отпихнул от себя блюдо. Кусочки говядины подпрыгнули, едва не разлетевшись по сторонам.
— Чтоб тебя антары сожрали, ублюдок! — прорычал он. — Это что, еда, по-твоему? Убери эту дрянь и принеси хорошей баранины!
Владелец таверны, испуганно кланяясь, поскорее удалился — исправлять оплошность.
— Пей, — Кирис налил воды в кружку и подтолкнул к Грете. — И жри давай, — он отломил кусок от еще горячей буханки.
Девушка схватила еду так, будто от этого зависело, сколько ей осталось жить. В каком-то смысле так оно и было — вторые сутки без пищи и на ногах совершенно её добили, и теперь Грета обрадовалась даже обычной воде. Она не знала, сколько антар может прожить без крови, и не хотела это выяснять. Нужно было тянуть время, сколько получится. Когда представится возможность бежать, Грета должна иметь хоть небольшой запас сил.