Что-то неправильным казалось в сонном ржаном поле, укрытом утренним туманом. Когда холодное осеннее солнце, наконец, взошло, разогнав блеклыми лучами пелену, Рист увидел.
Там, где стоял сарай, ничего не было.
Потрясенный, он привстал, чтобы разглядеть получше, втянул в себя запахи — дрожь лошадей в конюшне, сырое дерево, еле заметный привкус гари.
На месте сенника — пепелище, аккуратно засыпанное свежей землей.
Глава двадцать пятая
Налетевший ветер подхватил осенние листья, прошелся легкой рябью по еще не высохшим лужам, дернул длинный антарский плащ.
Крина беспокойно шагала взад-вперед по неширокой аллее, закрытой от посторонних глаз высокими кустами дикой розы. Размокшие лепестки уже почти все опали, и на тонких веточках виднелись лишь редкие съежившиеся от холода бутоны.
Надо уносить ноги.
Она сама не заметила, как сказала это вслух. В конце концов, интуиция еще ни разу её не подводила. Где бы ни была Виктория, шансы на то, что ликуд вернется обратно, не приведя за собой Волдета, таяли с каждой минутой.
Антар решительно набросила капюшон. Пожалуй, в особняк не стоит и возвращаться — проще сразу отправиться к ближайшим воротам и, покинув резиденцию, для начала затеряться в городе. Время для мести еще придет, а пока хорошо бы остаться живой.
Двадцать метров до конца аллеи. Поворот направо — на открытом месте ветер окончательно обозлился и принялся неистово трепать плащ за подол — и еще с сотню шагов.
На плечо сзади легла тяжелая рука.
Крина на мгновение замерла, затем резко развернулась, одновременно мысленно нащупывая браслет. Голубая ящерица успокаивающе зашипела, отзываясь на прикосновение.
Чужая ладонь дрогнула и вернулась на место.
Самый старый из всех глав кланов стоял перед ней в своем неизменном черном одеянии, из-под воротника которого выглядывал белоснежный тонкий шарф, и улыбался.
От этой улыбки, тошнотворного сладковатого запаха, Крине стало не по себе.
— Наша дорогая гостья, — заскрипел Костадин, — что же вы гуляете в такую непогоду? Позвольте мне угостить вас горячим у себя дома. Будет совершенно непростительно, если вы продрогнете здесь в одиночестве.
Крина очень хорошо помнила, что голос дормиен на совете был очень даже свеж и бодр.
Она беспомощно оглянулась. Ни души вокруг.
— Я, пожалуй, не буду отнимать ваше время, — ответила антар как можно мягче, — у главы наверняка много дел.
— В таком случае, прошу расценивать мою просьбу как приказ. — Улыбка на старческом лице расцвела еще шире, и Костадин взял девушку под руку.
До самого конца пути они шли в полном молчании.
…Первый вопрос дормиен задал, когда Крина опустилась в мягкое бархатное кресло.
— Мне сообщили, что сегодня ночью вы покидали нашу резиденцию. — Глава с нездоровым удовольствием разглядывал сидевшую напротив него. — Хотелось бы узнать, зачем вам это понадобилось?
— Люблю ночные прогулки, — ответила Крина, лихорадочно перебирая в уме все причины осведомленности Костадина. Охранявший ворота страж? Нашедшаяся Виктория?
— Врете, — Костадин нежно поглаживал подлокотник. — Нагло, беззастенчиво врете.
— Хорошо, — сглотнула Крина. — Хотела навестить старого друга.
— У вас есть друзья среди людей? — дормиен поднял тяжелый взгляд.
— Это считается серьезным проступком? — антар выдержала напор. — Скорее, были. Я ходила на кладбище.
— Допустим, так, — согласился Костадин, — но только допустим. Дайте мне свои ладони.
Крина опешила.
— Что?
— Покажите мне руки, — старик нетерпеливо перегнулся через стол. — Очень хорошо, — сказал он, глядя на кисти, которые издалека протянула ему антар.
И рванул рукава вверх, обнажая оба запястья — одно с маковым багровым цветком, другое — с каменной, едва светящейся, ящерицей.
Крина вскрикнула и дернулась назад. Старик вскочил одновременно с ней.
— Не глупите, — предупредил он. — Особняк окружен стражами. В доме их тоже полно. И не думайте, что посох дормиен молчит и не может защитить своего хозяина. — Костадин поднял трость, нацеливая на неё четыре сложенных в бутон лепестка, по которым пробегали алые искры. — Это моя личная выдумка для тех идиотов из совета, которые считают себя всесильными.
Девушка медленно села, словно загипнотизированная.
— Я так понимаю, вы все-таки мортем? — он посмотрел на левое запястье. — Очень хочется послушать, как вы надели чужой браслет — и смогли его использовать.
Крина зевнула. Её неудержимо потянуло в сон. Костадин немного опустил посох.
— Я ничего не скажу, — фразы неумолимо путались. Где-то в подсознании настойчиво билась мысль, что надо молчать, и потому антар, пытаясь проморгаться, повторила:
— Я ничего не скажу.
— Хорошо, — кивнул глава, — я так и думал. Тогда вам придется остаться здесь… по крайней мере, пока не расскажете мне все. Поверьте, я очень терпелив, и пока не собираюсь прибегать к пыткам и прочей ерунде, которую так любят мои собратья. Пока не собираюсь.
Крине показалось, что она заснет прямо сейчас, уронив голову на стол. Сквозь туман в голове антар услышала, как внизу хлопнула дверь.
— Кто там еще? — недовольно крикнул Костадин. — Асен! — позвал он охрану.
Дверь в кабинет распахнулась, и на пороге появился страж. Лицо его, обычно спокойное, на этот раз выдавало целых две эмоции — легкое беспокойство и напряжение.
— К вам глава когитациор, — произнес он, и Даан тут же отодвинул преграду в сторону.
Костадин невозмутимо оперся на трость, но в глазах хозяина особняка мелькнула скрытая ярость.
— С какой стати, Даан, ты врываешься в мой дом? — процедил сквозь зубы, мельком глянув на Крину. Та успела одернуть рукава.
Даан захохотал, пододвинул к себе кресло и уселся, закинув ногу на ногу.
— У тебя же всегда дверь открыта, Костадин, — он налил себе воды, и залпом выпил. — Даже гостей нормально встретить не можешь.
— Тебя никто не приглашал, — дормиен тоже сел, положив посох поперек коленей.
— Это да, — признал тот, — твоя правда. Но я здесь не для обмена любезностями. Я пришел за лисирийкой.
Крина вздрогнула, услышав его слова. Костадин отрицательно покачал головой.
— Нет, она останется здесь. Мне нужно с ней поговорить.
— Ты ничего не перепутал, дорогой родич? — Даан покосился на девушку. — Думаю, она сама в состоянии решить, оставаться ей или идти со мной.
— Она никуда не пойдет!
— И кто же ей помешает?
… Выходя, антар услышала, как Костадин в бессилии скрипит зубами.
Кажется, у неё появился еще один враг.
Даан почти тащил Крину за собой. На выходе из части дормиен она выдернула руку.
— Куда мы идем?
— А как же благодарность за спасение? — иронично поинтересовался когитациор.
— Я не просила меня спасать, — резко ответила девушка. — И особенно следить за мной.
— Правда? — хмыкнул Даан. — Как это я сразу не заметил? Может, тогда вернешься?
— Нет, — Крина потерла лоб. Остатки сонливости никак не желали выветриваться. — Мне надо идти.
— Куда же? Если ты хочешь выбраться из локуса, я тебя расстрою — все входы перекрыты стражами. Этим утром в резиденции обнаружили свеженький труп помощницы Волдета, и тот так взбесился, что поднял всех на уши. Кстати, поздравляю с почином.
— С каким почином? — Антар сбросила капюшон, и ветер ворвался в уши. Холод был гораздо приятнее, чем ощущение тумана в голове.
— Как с каким? Это ведь ты её прикончила?
Крина только сейчас поняла, что он говорит о Виктории.
Значит, Волдет все-таки добрался до неё.
— С чего ты взял?
Даан хмыкнул.
— С того, что мертвая полностью подходит под описание убитых в Лисире, про которых ты рассказывала. Вывернутые колени, переломанные руки, вытаращенные глаза — в общем, все, как положено. Может быть, расскажешь, как ты это делаешь?