Что вынудило Крину сбежать отсюда? И сбежать ли? Может, она просто решила бросить восточное Приграничье и отправиться в другие края?
К тревоге за жизнь Греты теперь примешивалось беспокойство за. Подругу? Любимую? Кто же она ему?
Рист сжал зубы и постарался сосредоточиться на Грете.
Крина, как всегда, разрушила всего его планы. Он слишком сильно понадеялся на постоянство, которым сумасбродная антар никогда не славилась, и приписал ей важную роль на своём пути. Но Крины не было, и одному небу известно, когда она должна вернуться (да и вернётся ли вовсе?), а значит, проблему с каменной голубой ящерицей придётся решать самому.
Он взглянул на запястье больной: так и есть, по гладкой бирюзовой поверхности нет-нет да пробегали маленькие колючие искры: верный признак того, что антар постепенно возвращается к жизни, хоть ещё и не в состоянии контролировать магию полностью; отчего всплески последней с трудом, но прорывались наружу. Сколько у них ещё времени? День? Два? Месяц?
Этого Рист не знал.
Нужно было решать этот вопрос, и как можно скорее, не дожидаясь, пока Грета окрепнет. Он перебирал в голове десятки самых неожиданных вариантов, но ничего толкового на ум не приходило.
На улице, вне каменных стен, в которых не было ни единого окна, медленно ложились длинные вечерние тени.
Грета очнулась наутро.
Рист никогда не был трусом, но, когда ресницы девушки едва дернулись, он поспешно отвел взгляд, боясь увидеть позавчерашнее безумие. Стражи не слыли знатоками женских натур; он прекрасно выполнял приказы и убивал, доставлял важные послания, которые нельзя было доверить чужим рукам; мог проявить убедительность при нужде, но что сказать этой затравленной девочке с израненным болью взглядом, с телом, которое, даже несмотря на выздоровление, отныне всегда будет для неё истерзанным — он просто не понимал. Будь здесь Крина…
Рист мысленно выругался: хватит уже, Крина наверняка далеко и рассчитывать на неё не приходится.
Он поднял взгляд и в первую секунду подумал, что ошибся: девушка улыбалась.
В бледно-голубых глазах тоже плясала улыбка — эта была недоброй.
Следующим её порывом было сесть. Рист наконец очнулся, и, в один миг оказавшись у постели, мягко, но настойчиво уложил антара обратно.
— Где мы?
Голос прозвучал как треснутое стекло, по которому потоптались от души.
— В убежище, — Рист посмотрел на лежавшую — жуткая улыбка уступила место недоверию, злости, смятению. — В том самом.
— Жаль.
Страж не успел отреагировать правильно и у него вырвалось:
— Почему?
— Я хочу обратно, — раздельно произнесла антар. — Хочу вернуться туда.
Разговор, которого он так хотел избежать, начался слишком рано.
— Не стоит, — он накрыл своей ладонью тонкие, подрагивающие пальцы. — Они достаточно наказаны.
Бледно-голубой, жгущий взгляд упёрся в стража.
— Ты не понимаешь, — она медленно покачала головой. — Я хочу, чтобы им было так же. Больно.
Рист вздрогнул от ненависти, которой были пропитаны прозвучавшие слова.
— Ты ещё слаба, — страж попытался уйти от неприятной темы. — Мы поговорим об этом, когда ты выздоровеешь, хорошо?
Грета не стала спорить: она отвернулась и почти мгновенно заснула.
Через несколько часов она уже сидела на кровати и пила очередную порцию крови.
Кружка со стуком приземлилась на столешницу.
— Теперь я здорова? — Лихорадочный блеск её глаз мог обмануть разве что саму Грету.
— Послушай, — Рист попытался успокоить девушку. — Они все…
— Хватит! — она крикнула так, что будь здесь окна, они непременно бы зазвенели. — Тебе не понять, страж! Ты не знаешь, каково это! — Грета вскочила на ноги, слегка пошатнулась и схватилась за спинку кровати. Браслет угрожающе засиял. — Я все равно вернусь туда, и ты меня не остановишь!
В следующий момент маленькое животное юркнуло под кожу, и антар прыгнула, сбивая Риста с ног.
Страж отлетел через всю комнату к стене, и ощутимо ударился спиной о тесаный камень. Боль отозвалась в сломанных ребрах — на миг перехватило дыхание, показалось, что в легкие залили расплавленное олово.
Магия исчезла также внезапно, как появилась. Грета, стремительно бледнея, рухнула на пол.
Рист тяжело поднялся, едва дыша, тряхнул головой, пытаясь выдворить оттуда назойливый звон.
Антар очнулась скоро — должно быть, силы её возвращались куда быстрее, чем предполагал страж. Отчаянным жестом скомкала в кулаке кусок простыни.
Рист дотронулся до тёмных волос и осторожно погладил девушку по голове.
Безумный блеск в глазах уступил место безысходности и она разрыдалась. Так плачут маленькие дети — навзрыд, безостановочно, неутешимо.
Страж почувствовал облегчение. Это было намного лучше, чем жуткая, ненормальная жажда мести, заглушающая все инстинкты, увиденная им полчаса назад.
Он молча гладил её по голове, а когда Грета начала всхлипывать, просто лёг рядом и обнял, как маленькую, потерявшуюся девочку.
И сам не заметил, как начал говорить.
Он говорил долго: об отрывках детских воспоминаний, коротких и неуловимых, о своём учителе Вересе, о странной жизни стражей, и, наконец, об отце Греты — презисе Тиуре.
…Антар давно уже затихла, и слушала его, не отрываясь, а он все говорил и говорил.
Когда Рист смолк, она отняла заплаканное лицо от его груди и приняла эстафету.
«Может, не стоит?» — хотел сказать Рист, но язык отказался слушаться.
Грета говорила много, изредка останавливаясь — видно было, что признания даются девушке тяжело. Но ей нужно было, нужно, чтобы кто-нибудь выслушал, кто-нибудь понял и разделил с ней прошлую боль.
Страж слушал молча, в тяжёлых местах сжимая хрупкую ладонь в знак поддержки.
— Расскажи… — Грета твёрдо взглянула на него. — Я хочу знать, как они…
Увильнуть — означало разрушить тонкий мост едва обозначившегося доверия, откинуть ее обратно, в бездну безумия мести.
И страж заговорил снова.
— И что теперь? — тихо спросила Грета. — Нам ведь нельзя в столицу?
Рист покачал головой.
— Я пока не знаю, что там происходит. Полагаю, нам лучше переждать здесь.
— А чей это дом?
— Одного моего хорошего друга, — хмуро ответил страж. Ему не хотелось говорить сейчас о Крине.
— А этот друг… он не донесет на нас?
— Это вряд ли, — усмехнулся страж. — Он сам в бегах.
Тишина длилась недолго.
— А как мы снимем браслет?
Вот оно.
— Распилим, — отшутился страж, внимательно глядя на собеседницу. Ему очень хотелось бы знать, сколько у них есть для этого времени, но Грета задумчиво разглядывала низкий потолок.
— Поскорее бы, — протянула она.
Риста встревожила эта фраза.
— Почему?
— Последний раз… Ну, сейчас, когда я его использовала. Мне показалось, что меня будто утягивает на ту сторону… Грани.
— У меня к тебе будет просьба, — сказал страж. — Не используй браслет, пока мы не найдём способ разобраться с ним.
Ему пришлось повторить дважды, прежде чем она услышала.
— А если…, если кто-нибудь нападет на нас? — тревожно спросила Грета.
— На этот случай у тебя есть я, — прозвучало неубедительно. Как он мог что-то обещать, после того, как допустил случившееся?
Антар молча разглядывала браслет.
— И всё же… — она виновато посмотрела на Риста. — Если вдруг…
Лампа, стоявшая на столе, качнулась и опрокинулась на пол, разлетевшись на крупные стеклянные осколки. С полки, прибитой на стене, упало несколько маленьких глиняных кувшинчиков. Среди черепков на полу рассыпались засушенные Криной травы.
Грета испуганно переводила взгляд с обломков на стража.
— Что это?
Рист не успел ответить — его опередили.
Словно из-под земли донесся страшный гул. Он все нарастал, пока не превратился в оглушительный рев.