— А я посмотрю, смогу ли заставить Бленнера собраться с духом, — сказал Колеа.
— Хорошо, — прошептал в ответ Баскевиль. — Он сильно напуган, Гол. Я думаю... я думаю, что он может быть на чем-то.
— Таблетки?
— Я не знаю. Но я думаю, что он продолжает что-то принимать. Если он взвинчен, он обуза. Я имею в виду, я чувствую к нему сожаление. Страх – это сука, и я знаю, что она кусает нас всех разными способами. Но он был бесполезным мешком дерьма с самого начала.
— Ты имеешь в виду, с тех пор, как он присоединился к полку? — спросил Колеа.
Баскевиль фыркнул.
— Не будь жестоким, — сказал Баскевиль. — У него были свои моменты. Но здесь, внизу, сегодня? Я думаю, что он, должно быть, более взволнован делом Эзры, чем мы думали.
— Что, из-за казни Вайлдера?
— Знаю, знаю. Это был правильный позыв после того, что это дерьмо сделало. Но, я думаю, что наш дорогой Вэйном должно быть борется с этим. Убить врага в битве – это одно. Применить санкции к одному из своих...
— Он – комиссар, Баск.
— Ага. Но, как ты указал, не очень хороший. Мне интересно, приходилось ли ему делать такое раньше. Я имею в виду, вынести приговор таким способом. Я думаю, что это потрясло его.
— Он мне сказал практически то же самое, — сказал Колеа.
— Ладно. Теперь это, плюс, может быть, таблетки. Может быть хорошей мыслью забрать у него оружие. Если все пойдет не так, как надо, и превратится в перестрелку, он может быть совершенной обузой.
— Понял, — сказал Колеа.
— Ладно! — провозгласил Баскевиль, снова повышая голос. — Давайте сваливать. Направляемся налево.
— Все в порядке, Вэйном? — спросил Колеа, пойдя рядом с Бленнером.
— Ох, да, превосходно, — сказал Бленнер. Он был неубедительно бодр. Колеа мог чувствовать вонь его страха даже сквозь резкий запах сточной воды.
— Это плохое дело, — сказал Колеа, пытаясь звучать ободряюще. — Но мы прикрываем друг другу спины. Я прикрываю твою, хорошо?
Бленнер кивнул. Он поправил свою фуражку и понадеялся на то, что во мраке Колеа не сможет увидеть, что он начал плакать.
Святая вела их к основанию лестницы.
— Я не знал, что подвал так глубоко, — тихо сказал Гаунт.
— Не был, — ответил Харк.
Гаунт усилил хватку на своем мече. Он бросил взгляд на Керт.
— Я бы предпочел, чтобы ты пошла назад, Анна, — сказал он.
Керт помотала головой.
— Там могут быть раненые, Лорд Исполнитель. Вам нужен медик, — просто сказала она.
— Раз уж мы заговорили о том, чтобы избежать опасности, сэр, — начал Санкто.
— Даже не пытайся, Сцион, — сказал Гаунт.
— Да, мой лорд.
Все лампы были отключены, но подвал был освещен тусклым светом, как будто нездоровый свет сочился из камней. Беати шла впереди, окруженная по бокам ее двумя бдительными офицерами, затем шел Гаунт, Харк и Керт и четверо Сционов. Позади них были Даур, Белтайн, Рядовой Пердэй и инквизитор. Гаунт отправил Грае найти помощь для Онабель и направить подкрепления, которые Гаунт надеялся, во имя Трона, уже в пути от Вон Войтца.
Длинный пролет каменных ступеней закончился в арочном проходе, который казался слишком большим и широким даже для винного погреба дворца.
Воздух царапал в их ушах и внутри их голов. Это было похоже на жужжание мух или постоянная грызня личинок, как будто все в отряде уже были мертвы и разлагались. В воздухе был запах гнили и разложения.
За аркой находился большой зал. Гаунт мгновенно смог увидеть его невозможность. Ни один погреб в массивном каменном строении, как Урдешский Дворец, не мог быть настолько широким и низким без поддерживающих колонн. Стены были побеленными, но это выглядело болезненно желтым в мерзком свете.
Пол был черным.
Они медленно продвигались, с поднятым оружием, прикрывая друг друга.
— Этого здесь не было, — тихо сказал Харк. — Это был коридор, затем казармы сбоку. Не это место.
— Оно становится сильнее, — сказала Лакшима. Она подстроила настройки на археотехническом оружии, встроенном в ее блестящий золотой манжет. — Оно питается, и растет... его способность манипулировать и искажать реальность возрастает.
— Согласна, — спокойно сказала Беати.
— Машины скорби были механическими устройствами, — сказала Керт. — Они не могли...
— Херитор Асфодель, да проклянет его Трон, был гением, — сказала Лакшима. — Боюсь, что мы продолжаем недооценивать то, что его мерзкое воображение могло создать и выпустить.
Харк наступил на что-то, что с треском сломалось. Он посмотрел вниз.
— Ох, Трон, — пробормотал он. Он едва мог видеть это, потому что это было таким же черным, как пол. Керт наклонилась вместе с ним.