— Кардасс...
Кардасс проигнорировал его, выравнивая свой .20.
— Огонь прикрытия через три, — сказал он. — Два...
Короли-Самоубийцы, подумал Роун. Как старая карточная игра. Когда-то это казалось умным названием.
Он побежал по двору за остальными, низко пригнув голову. Повсюду были горящие обломки. Мощный огонь Кардасса вырывался из оконной щели караулки и повреждал ворота и переднюю часть объятого пламенем блокгауза.
Варл добрался до забора. Высокая сетка и ров отделяли передний двор тюрьмы от периметра соседствующего парового завода. Завод неясно вырисовывался, бледный в ночи, выпускающий огромные, ползущие перья белого пара из своих труб.
Ночь была холодной. У них был жар от пожаров позади и ночной бриз, дующий в их лица. Взрыв бункера снес несколько секций защитного ограждения. Варл шел впереди, пробираясь через опрокинутую сетку.
Роун был последним, кто добрался. Лазерные заряды хлестали вокруг него, пока он бежал. Он упал.
Он попытался встать. Позади него, Кимурах медленно вышел из ада блокгауза. Его покрытая пузырями фигура все еще была объята огнем, обломок перекладины крыши пронзил ему грудь. Он стрелял из лазерной винтовки от бедра, как будто это было самое высокое положение, на которое он мог поднять ее.
Роун услышал грохот стаббера Кардасса. Продолжительный залп отбросил Кимураха назад в огонь.
Бростин схватил руку Роуна и поставил его на ноги.
— Идем, шеф, — крикнул он.
— Хорошо, — сказал Роун.
— Ты уверен? — спросил Бростин.
— Да, — сказал Роун. Он решил не упоминать, что лазерный заряд прошел сквозь его живот. Он мог ощущать, как кровь бежит по его бедру и стекает в пах.
Они направились к сетке.
Позади них, оружие Кардасса затихло. Оружейный огонь от оставшихся воинов Кимурахов преследовал их в ночи.
— Это не спасение, — сказал Макколл, когда третья стазисная емкость закончила опустошаться.
Майло кивнул.
— Я понимаю, — сказал он.
— Тогда, что это? — спросил Мажо.
— Благоприятное стечение обстоятельств, — сказал Макколл.
Полковник Мажо был первым заключенным, на освобождении которого настоял Майло. Он был коренастым офицером среднего возраста из Четвертого Урдешского Легкого «Испепеляющий Шторм», который был прикреплен к Святой в качестве военного посредника высшим командованием после ее прибытия на мир-кузницу. С тех пор он служил с ней, что сделало из него энкил вахакан. Его и Майло захватили вместе.
— Как это произошло? — ранее спросил Макколл.
— Уреппан, — сказал Майло. — Святая достигла чуда в Гереппане. Архивраг отступал. Она стала убеждена, что Сек был где-то поблизости. Уреппан. Место под названием Остроконечный Пик. Так что мы быстро отправились туда, чтобы не потерять момент. Это была ловушка.
— Ловушка? — спросил Макколл.
— Для нее. Вихрь варпа. Его, на самом деле, там не было, понимаешь? Он проецировал себя, используя псайкеров. Тем не менее, ловушка провалилась. Она выжила. Вихрь дестабилизировался. Отдача ранила Сека, я думаю. Сильно его ранила. А мы были слишком близко. Нас притянуло на его сторону. В мгновение ока мы оказались на корабле.
Последнее из питательной суспензии хлынуло из третьей емкости. Мажо сидел на ржавой палубе, пытаясь стряхнуть боль от стазисного шока. Он пристально осматривался, полуслепой и потрясенный. В конце концов, он залез в карман мундира и вытащил очки без оправы. Одна линза треснула. Он лишился почти всего, кроме своей оборванной Урдешской формы, но, каким-то образом, его очки уцелели.
Он поднялся, чтобы помочь им, когда Макколл открыл люк третьей емкости. Понадобились усилия всех троих, чтобы вытащить тело. Оно было массивным тяжелым мертвым грузом. Они положили тело на палубу, и Майло выдернул вокс- штекеры из его висков.
— Болевые стрекала, — сказал Макколл. — Они не собирались рисковать.
Они посмотрели вниз, на тело. Катер Холофернэс, из Железных Змей Адептус Астартес, был избавлен от своей пластинчатой брони и был оставлен в изорванном комбинезоне из плотной сетки. Броня не была удалена эффективно, и многие из подкожных разъемов и точек присоединения были повреждены. Тело Змея усеивали стальные шипы, каждый был воткнут в главную мускульную группу или сустав. Шипы были болевыми стрекалами, разработанными, чтобы парализовать и выводить из строя. На каждом была маленькая руна, светящаяся на основании.
Холофернэс двинул головой и испустил тихий стон. Жидкость бежала из его рта, а его глаза с морганием открылись, остекленевшие.