Йонси никогда не была Йонси, но это не останавливало их от веры, что она была настоящей. Годами, она была их частью, частью Танитского подразделения, выжившей, радостной, странной девочкой, которая часто была радушно принимаемым антидотом от рутины войны. Забота о ней, смех вместе с ней, ее защита, развлечение ее... это было частью их жизней, простые человеческие взаимодействия, которые позволяли им забывать, время от времени, борьбу, которой они были преданы.
За исключением того, что она была войной все время. Войной, нашедшей пристанище среди них, в их рядах, внутри их доверия, в их мыслях и сердцах, ожидая, чтобы открыть свою истинную натуру.
Это была величайшая рана, которую Призраки испытывали когда-либо. Это вырезало их сердце, из самого нутра, нанеся удар из единственного места, которое казалось безопасным. Гаунт никогда не сомневался в преданности своему долгу. Он никогда не ставил под сомнение свою веру в то, что человек должен сражаться против Губительных Сил каждым фибром своей души. Вчера, он хотел, чтобы Анарх был побежден и мертв, прямо так же, как и неделей ранее, и годом ранее.
Но это? Сек должен умереть, не потому что это было долгом Гаунта, не потому что это было правильной вещью, не потому что это была воля Императора, и не потому что его смерть сможешь защитить человечество.
Сек должен умереть из-за этого.
Фонарики запрыгали в арочном проходе позади него. Появился Полковник Грае, ведя отряд Урдешских солдат и дворцовый персонал.
— Мой лорд?
— Присмотрите за выжившими, — сказал Гаунт. — Заберите их отсюда.
Грае кивнул, и его люди пошли вперед, поднимая Санкто, который истекал кровью и больше не мог ни говорить ни стоять, и помогли Харку, который все еще поддерживал раненую Лакшиму.
Лакшима посмотрела на Гаунта.
— Эта территория должна быть зачищена и опечатана, сэр, — сказала она хрупким голосом. — Весь уровень.
— Так и будет.
— Я назначу персонал ордоса, чтобы провести ритуалы очищения.
Гаунт кивнул. Лакшима повернулась и позволила Харку помочь ей ухромать прочь.
— Какова ситуация? — спросил Гаунт Грае.
— Вся энергия и системы во дворце отключены, мой лорд, — ответил Грае. — Защита отключена, и вся связь не функционирует.
— Значит, от Роуна ничего?
— Нет, сэр. Докладывают об атаках по всему Элтату. Враг сделал игру.
— Я сразу поднимусь наверх. Вон Войтц командует?
— Командует, сэр, — сказал Грае. — Он начал эвакуацию, но затем энергия отключилась. Я полагаю, что он работает, чтобы привести дворец и военную комнату в боевое состояние так быстро, как возможно.
— Нам это нужно.
Грае кивнул. Он отдал честь, и повернулся, чтобы уйти, затем снова посмотрел на Гаунта.
— Мой лорд, — сказал он, — ваша дочь в безопасности. Я отвел ее в медицинский пункт всего лишь двадцать минут назад.
Гаунт обнаружил, что он не может ответить.
— Ее трясло, сэр, но она, по существу, невредима. Я запрошу дальнейшие отчеты. Я бы сказал, что она хорошо себя зарекомендовала. Выдержала испытание с большим хладнокровием.
— Спасибо, полковник, — сказал Гаунт. Гаунт сотворил символ аквилы, и поспешил прочь, чтобы следить за восстановительными работами.
Гаунт никогда, за всю свою жизнь, не чувствовал себя так, как будто сейчас заплачет. Он посмотрел на Гола, сидящего, тихого, пристально смотрящего, и почувствовал укол вины за собственное, эгоистичное облегчение.
— Ты в порядке? — спросила Керт.
— Да, — сказал он.
— Ибрам, — сказала она тихим голосом. — Это нечто... это... Трон, я не знаю. Никто из нас просто не уйдет от этого. Это просто так не залечится, как боевая рана. И даже когда залечится, это не будет шрамом, который любой из нас будет носить с гордостью. И Гол, и Бан, и бедный Далин...
— Я знаю, — сказал он. К ее удивлению, он быстро обнял ее, затем отпустил. — Я подумал, — сказал он. — Анна, я размышлял... Я могу быть вынужден уйти.
— С поста Лорда Исполнителя? — спросила она.
Он кивнул.
— Никто не будет сомневаться в этом, — сказала она. — Эта травма, она может сломать лю...
— Нет, — сказал он. — Я думаю, что могу быть вынужден уйти, потому что Макарот никогда не разрешит своему Лорду Исполнителю возглавить удар возмездия лично.
— Против Сека?
— Где бы он не был. Да. Он умрет за это. За это, что за гранью любой части его отвратительного каталога преступлений.
— Не будь опрометчивым, — сказала она. — Брам? Брам, послушай. Ты сможешь сделать против него больше в качестве Лорда Исполнителя, чем в качестве мстителя. Это то, что он хочет. Это злоба, которую он использует, чтобы сломать нас. Он ослабляет нас, ударяя в наши души. Он хочет сломать тебя, и если ты отступишь, он преуспеет.