Дворец сотрясался. Повсюду, мужчины и женщины кричали от тревоги и паники. Пламя свечей дергалось и трепетало. Что-то взорвалось клубами серого дыма. Лампы дребезжали на своих крючках. Старые картины дрожали в своих рамах. Псайбер-орел пронзительно крикнул, когда пыль посыпалась с дрожащих рогов, на которых он сидел.
Объекты на столах дрожали и смещались. Стаканы разбивались. Медицинские подносы подпрыгивали, перемещались и падали на пол, рассыпая содержимое. Трещины появились на древних напольных плитах.
Харк и Лакшима рванули назад в офицерскую комнату, где их лечили. Кейзонский санитар пялился в высокое окно с удивлением. Они присоединились к нему, пристально смотря вниз на широкий двор Шестиугольного Двора. Территория была освещена – фитили горели на железных подставках. Рота Хеликсидцев загружала ранцы в две Валькирии, которые приземлились в качестве части усилий по эвакуации.
Харк и Лакшима могли слышать крики людей, оглядывающихся вокруг в попытке осмыслить источник тряски.
— Это... это землетрясение? — спросил санитар. — Это вулкан?
— Нет, — сказал Харк. Он мог слышать вой. Высокотональный металлический вой становился громче с каждой секундой.
Машина скорби достигла уровня земли. Ее гудящие лезвия прорезались сквозь каменные плиты Шестиугольного Двора, разбрасывая куски камней во все стороны. Несколько Хеликсидских солдат умерли мгновенно, срезанные проносящимися со свистом обломками.
Другие были пойманы в облако клинков, пока оно поднималось из разломанного каменного пола и расширялось, клинки опустились в горизонтальное положение вокруг горящего сердца. Люди исчезали в кровавых облаках, или падали, как части нарушенного пазла, разрезанные на части.
Высокий хвост одной из Валькирий был чисто срезан, остались обрубки голого металла и искрящие кабели. Отделенные хвостовые стабилизаторы полетели, как сильно брошенная игрушка, по двору, и врезались в стену и окна зала на уровне земли. Другой транспортник, его рампа все еще была опущена, попытался увеличить обороты и подняться. Клинки чисто срезали одну его сторону, оставив Валькирию разрезанной в поперечном сечении. Ее напряженные двигатели загорелись, и она взорвалась в яростном огненном шаре.
Харк сбил Лакшиму в сторону от окон, когда ударная волна вбила их внутрь. Ураган из разбитого стекла пронесся по комнате. Санитар стоял еще почти десять секунд, ослепленный, ободранный до костей вверх от бедер. Он упал на бок, как отброшенный вещевой мешок.
Внизу, машина скорби сформировала новую форму – военную форму, скорбную форму, восьмигранник четырех метров в поперечнике, сделанный из скользящих, движущихся клинков, неоновый свет сиял внутри решетчатой оболочки. Несколько Хеликсидских солдат, которые не погибли и не сбежали, открыли огонь. Машина скорби рванула к ним, лазерные заряды отскакивали от ее клинков, один конец расширился, формируя вращающуюся, всасывающую пасть.
Харк поднялся, разбитое стекло сыпалось с него, и рванул к двери. Позади него, Лакшима пыталась подняться на ноги.
— Уходите! — заорал Харк в коридор. — Уходите, сейчас же! Машина скорби!
Испуганный персонал начал выбираться из комнат по всему коридору. Сам воздух вибрировал. Древние картины один-Трон-знает-чего падали со стен с треском, когда древние веревки рвались. Золоченые рамы разбивались.
Появилась Аурбен, люди проталкивались мимо нее. Она посмотрела на Харка.
— Мы не можем переместить ее, — сказала она. — Мы не можем.
У двери часовни, Мерин прижался к старым деревянным панелям, как будто он желал, чтобы стена дворца поглотила его.
Он мог слышать убийства, пронзительные крики. Он мог чуять кровь.
Собиралась начаться еще одна бойня. И она собиралась сделать первую незначительной в сравнении.
Он начал смеяться, неспособный остановить себя, потому что в мире не осталось ничего смешного.
XIX. ЧЕЙ ГОЛОС ЗАГЛУШАЕТ ВСЕ ОСТАЛЬНЫЕ
Магир В’хедуака в капюшоне быстро шел по лестнице прямо к ним.
— Дерьмо, — прошептал Макколл Брину и Мажо. — Позвольте мне поговорить.
Он повернулся, чтобы встретить магира, пытаясь построить официальную конструкцию касты Кровавых пассажиров.
В’хедуак ухмыльнулся ему.
— Ты ублюдок, — прошептал Макколл.
— Я достал маскировку, — сказал Катер Холофернэс.
— Умно, — сказал Макколл.
— Я замедлял вас, — сказал Змей. — Теперь мы можем идти свободно.
— Где ты...? — начал Мажо.