Майло вытащил их, обращаясь с ними опытно и осторожно.
— Механический таймер, — сказал он. — Контактная якорная площадка на плоской стороне.
— Я знаю бомбы, парень, — резко бросил Мажо, взяв одну.
— Хорошо, — сказал Майло. — Значит, вы знаете, что с ними нужно обращаться осторожно. Не встряхивать их. Они взрывоопасны.
— Я это знаю, — сказал Мажо. Он снова осторожно положил мину.
— Две каждому, — сказал Макколл.
— Три, если понесем меньше ячеек, — сказал Майло.
— Тяжелые карманы, — сказал Макколл.
— Более сильный удар, — сказал Холофернэс.
— Потому что серебряного клинка будет недостаточно, — кивнул Макколл, уступая.
Холофернэс нашел вещевой мешок и выложил патроны, которые были в нем. — Я могу взять четыре. Может быть, пять.
— Загружаемся, — сказал Макколл.
Они вышли из комнаты, и В’хедуак закрыл дверь своими ключами.
— Все на месте, — сказал сынам Макколл. — К счастью для вас.
Они пошли по главному центральному проходу к Ораторию. Брин, Макколл и Мажо сформировали почетный эскорт позади Железного Змея, скрытого капюшоном. Шепчущий гул голосов становился громче. Он вибрировал в их ушах и заставлял их кожу покрываться мурашками.
Коридоры в этой части корабля были более оживленными. Казалось, что собираются толпы: сыны, офицеры войска Сека, даже другие магиры В’хедуака.
— Что это? — прошептал Мажо.
Макколл прислушался, улавливая обрывки разговоров от членов команды, мимо которых они проходили.
— Призыв, — сказал он им. — Анарх призывает их. Он собирается говорить.
— Он говорит постоянно, — прошептал Мажо.
— Нет, это официальное объявление, — сказал Макколл.
— Чего? — спросил Майло.
Макколл продолжал слушать.
— Победы, — сказал он.
Ораторий был сферическим залом, который занимал пространство трех уровней палуб. Внешняя часть была снабжена ребрами жесткости из железных бронепластин, и украшена бледным коричневым полированным металлом.
Когда они подошли ближе, Макколл осознал, что это была человеческая кость. Тысячи тысяч блестящих макушек черепов, соединенные вместе. Входом был огромный дверной проем, с доступом со средней палубы. Два ряда омерзительных экскувиторов с силовыми копьями стояли на страже снаружи, формируя авеню, которое направляло собирающихся офицеров внутрь. Низкий шепот собрания заглушался скрежещущим шепотом в воздухе.
— Как только мы войдем туда, назад дороги не будет, — прошептал Холофернэс, пока они наблюдали с расстояния.
— Согласен, — сказал Макколл. — Но мы это знали.
— Да, — произнес Мажо, прочищая глотку. Макколл мог видеть, что полковник потеет за кожаной защитой для рта. Мажо был храбрым человеком, который служил в Четвертом Легком «Испепеляющий Шторм» с отличием. Но это не было поле боя. Это требовало другой тип отваги.
— Мы сможем сделать это, — сказал Майло полковнику. — Ради вашего мира. Именно за это вы всегда сражались.
Мажо кивнул. — Я знаю, — сказал он. — Я не боюсь. Не смерти. Просто концентрирую свой разум.
— Вы делаете это ради Урдеша, — сказал Холофернэс.
— Я делаю это ради всех миров, сэр, — ответил Мажо. — Четвертый Легкий. Испепеляющий Шторм. Разгорается на ветру, затем сжигает все вокруг себя.
— Испепеляющий Шторм, — кивнул Холофернэс.
Майло снова посмотрел на сферу Оратория.
— Жаль, что мы не можем... — начал он.
— Я обдумывал это, — сказал Макколл. — У нас должно быть время. Им потребуется некоторое время, чтобы заполнить внутреннее пространство.
Он посмотрел на Холофернэса.
— Дай мне мешок, — сказал он.
Холофернэс отдал его.
— Оставайтесь здесь, — сказал Майло. — Вы и Мажо. Оставайтесь прямо здесь.
— Мы могли бы все... — начал Холофернэс.
— Нет, оставьте это нам, — сказал Майло. — Мы – Призраки.
Они спустились вниз на другую палубу, держась теней, и обошли по краю огромное основание костяной сферы. Брин Майло не позабыл старое Танитское ремесло. Он был тих, тень в тенях.
Они замерли под опорной аркой, и подождали, пока мим не прошел взвод воинов Сека. Макколл открыл мешок. Холофернэс положил внутрь шесть мин.
— Все? — спросил Майло.
Макколл кивнул. — И одну из твоих карманов. Оставь две. Посмотрим, сможем ли мы пронести их внутрь, вместе с теми, которые у Мажо.
— Длинный таймер?
— Сколько это нам даст?
— Тридцать минут. Плюс-минус. Они не точны, или надежны.
— Тогда, на самое долгое. Давай.
Они метнулись, низко пригнувшись, между луж из теней, передвигаясь бок о бок, и скользнули под изгиб сферы. Ораторий сидел на массивных противоударных подвесках, и толстые пучки кабелей и энергетических систем уходили от ее южного полюса в палубу.