— Благословенные переделанные, восемь раз по восемь, проскользнули, как лезвие скзеррета, в сердце врага, — хором произнесли лекты. — К рассвету, они вернутся к звуку моего голоса. Они принесут Энкил Вехк, ключ, который бесстыдно был украден у меня. Это будет победа, которую я преследовал. Ключ откроет путь. Ключ разделит звезды. Никто, ни труп-император, ни воин Трона, ни фальшивый ангел, ни... даже никакой отважный магир или гордящийся собой Гор... не выстоит перед яростью моего гнева. Архонат будет господствовать, переделанный во славе. Анарх я.
Толпа снова взревела. — Сек! Сек! Сек! Сек!
Мажо увидел, как мумифицированный гигант поднял изорванную руку, призывая к тишине. Холофернэс увидел, как божественное крыло призвало к порядку. Майло вздрогнул, когда демиург поднял свой кулак, принуждая к вниманию. Макколл увидел жест серебряной перчатки, предлагающей им побаловать его еще несколько мгновений.
— Этой ночью обезглавлена чума Терры, — провозгласили лекты. — Пока благословенные переделанные осуществляли свою святую обязанность, я выпустил скорбь на место под названием Элтат. Херит вер Тенебал Мор. Плохая тень Херитора опустилась на землю. Энкил вахакан погибнут, все. Все их вожди. Все их полководцы. Крестоносцы трупа-пророка, так долго чума нашего королевства, будут кастрированы. Их порядок потерян. Их власть уничтожена. К рассвету, это все будет закончено. Чума Терры будет уничтожена, как уничтожается лихорадка, потерянные и без лидеров, и с завтрашнего дня они рассыпятся, без надежды и в страхе, по самым далеким звездам, и мы будем гнать их перед собой, разбитых, униженных и обращенных в бегство.
Толпа взвыла. Сыны Сека стучали по перилам. Они с восхищением поворачивались друг другу, пожимая руки и обнимаясь.
Мажо открыл рот от удивления, когда дамогор рядом с ним повернулся, крича, и обнял его.
— Дахак энкил вой сахх, магир! — прокричал офицер ему в ухо. Мажо мог чувствовать его пот, вонь его дыхания.
— Дахак энкил? — спросил человек, убирая объятия и смотря на Мажо, озадаченный. — Дахак энкил вой? — Мажо едва мог слышать его сквозь ликование. В любом случае, он не понял слов. Он повернулся в сторону, притворяясь, что он жаждет поздравить человека слева от него.
Дамогор схватил его за плечо и повернул назад. Он схватил Мажо за подбородочный ремень и наклонил его голову, пристально смотря под край шлема в глаза Мажо.
— Оч-ки? — произнес он, не понимая.
Наверху, Холофернэс пытался держать Полковника Мажо в поле зрения в лесу вздымающихся кулаков и раскачивающихся знамен. Он мельком заметил, как Мажо поворачивается, как дамогор хватает его за лицо.
Настало время. Он откинул назад складки своей позаимствованной робы.
— Оч-ки? — прошипел дамогор в лицо Мажо. Яростное понимание вспыхнуло на его лице.
— Фегат! — прорычал он.
— Четвертый Легкий Испепеляющий Шторм! — ответил Мажо, и вонзил свой скзеррет дамогору в грудь. Мгновение, никто вокруг него не осознал, что что-то было не так. Ликование было слишком интенсивным. Дамогор осел, поддерживаемый вертикально давкой тел.
Затем оружейный огонь захлестал с экваториальной дорожки.
Холофернэс вытащил наружу тяжелый сторожевой пулемет и открыл огонь, держа патронную ленту левой рукой. Горячие гильзы отскакивали от испуганных Сековцев у перил рядом с ним. Выстрелы прочесали группу отвесных ярусов Оратория внизу, первая очередь убила ликующих Сынов в первых двух рядах. .20 не было утонченным оружием и, несмотря на его силу, Холофернэсу не помогали автоматические балансировочные, поправочные и прицельные системы его брони Астартес.
Он поправлял на глаз. Его вторая и третья очередь пронесли по помосту.
Он увидел, как крылатый демон зашатался, его золотая броня пробилась. Пучки белых перьев полетели в воздух. Части перил и платформы помоста разлетались дождем костяных осколков.
Массовое ликование увеличилось и изменилось, как один шум, став паникой и воплями изумленного ужаса.
Майло увидел, как возвышающийся демиург вздрагивал и крутился, кровь хлестала из его черных и желтых одеяний. Он поднял свой карабин, и выстрелил в упор в Сековцев справа от себя, зверски очистив место на ярусе, затем повернулся и выпустил очередь на полном автомате в помост.
Макколл перепрыгнул перила, с автоматическим пистолетом с длинным стволом сирдара в руке, и приземлился на костяную лестницу. Люди уже убегали с ярусов повсюду вокруг него в слепой панике. Он отбросил ногой Сына с пути, послав Сековца кувыркаться по лестнице, и пристрелил еще двоих, которые стали хватать его. Затем он побежал вниз по лестнице к нижнему уровню Оратория, стреляя по дороге, посылая пули над пригибающимися телами на ярусах. Они увидел, как пули попали. Он увидел, как старик дернулся, когда пули врезались в его засаленную одежду. Он увидел кровь. Фарфоровая маска скользнула вниз. Макколл мельком увидел какую-то огромную и извивающуюся глотку там, где должно было быть лицо старика. Она разевалась от боли и шока.