— Значит, так это ощущается, — сказал Роун.
Он посмотрел на Гаунта.
— Это правда, то, что я слышал? Колеа?
Гаунт кивнул.
— И парень Далин, и...
— Мы многих потеряли. Это тяжело принять.
— Как всегда, — сказал Роун.
Белтайн появился в дверном проеме.
— Мой лорд, — сказал он.
— Знаю, знаю, — сказал Гаунт, вставая. — Я опоздал.
— Нет, сэр, вам нужно прочитать это. — Белтайн протянул бумагу с сообщением. — Это было получено только что. Я сразу же принес это вам.
Гаунт взял лист и прочитал. Затем он поднял его, чтобы Роун тоже смог прочесть.
— Ну, — сказал Роун. — Вот и твое подтверждение. Определенная победа. А что означает эта часть, здесь, внизу? — Казнь исполнена неидентифицированным личным составом Астра Милитарум?
Помощник Муниторума направил его к новому Танитскому размещению, как только он вышел с территории посадочной площадки,.
Это была прекрасная группа залов, прямо рядом с Круглым Двором дворца. Солнечный свет в окнах, ряды чистых коек, отдраенный пол.
Место было пустым. Он шел, в чистой, но одолженной одежде, по первому залу, между рядов коек, каждая была с постиранным бельем и заправлена с точностью.
Человек, единственная персона в округе, сидел на койке в конце длинной линии, застегивая на пуговицы свой черный мундир.
Он поднял взгляд.
Он едва отреагировал. Просто вспышка удивления. Мах Бонин поднялся на ноги, разглаживая переднюю часть своей парадной униформы.
— Вот и ты, — сказал он, как будто Макколл только недавно вышел наружу, чтобы покурить. — Парад вот-вот начнется. Я опоздал, как есть.
Он потянулся вниз и вытащил старый вещевой мешок из-под своей койки. Он бросил его на следующую койку.
— Я придержал это для тебя, — сказал Бонин, как бы между прочим. — Эта койка свободна, так что можешь забрать ее.
Макколл кивнул. — Нам понадобится еще койка, — сказал он.
— Да ну? — спросил Бонин.
Макколл указал дальше по залу. Брин Майло стоял в дверном проеме. Он выглядел стесняющимся, чтобы войти.
— Где ты его нашел? — спросил Бонин.
— Долгая история, — сказал Макколл.
Сильный ветер дул на Высоком Плацу позади дворца. Суровое солнце горело высоко в небе. Бледные небеса Элтата были чисты от дыма впервые за несколько месяцев.
За годы, вероятно.
Ибрам Гаунт, Лорд Исполнитель, вышел на поле, его камуфляжный плащ развевался позади него. Офицеры рявкнули, и собравшиеся роты резко встали по стойке смирно. Бригады Йованцев, Хеликсидцев, Нарменианцев, Витрианцев, Кейзонцев и толпа блестящих Урдешских полков. С одной стороны, маленькое формирование Танитцев, в идеальном построении. Ряд полевых орудий стоял наготове, чтобы произвести салют.
Гаунт взошел на подиум. Имперский флаг украшал кафедру. Над головой, огромные штандарты раскачивались и хлопали на ветру.
Он кивнул своему почетному караулу, когда шел мимо них, и присутствующим старшим офицерам высшего командования: Уриенцу, Блэквуду, Сайбону, Тзаре и Гризмунду, каждый из которых был в своих официальных униформах.
Гаунт подошел к кафедре. Он вытащил пачку бумаг. Он посмотрел на собравшиеся полки, затем на свои записки. Он сделал паузу, и сделал жест Ладду, который возглавлял почетный караул. Ладд поспешил вперед.
— Мой лорд? — прошептал Ладд.
— Забери это, Ладд, — сказал Гаунт. — Они мне не нужны.
Ладд взял пачку бумаг, осторожно, чтобы ни одна из них не улетела на ветру.
— Разве это не ваша речь, сэр? — нервно спросил он.
— Это чья-то речь, — сказал Гаунт. — Не моя.
Ладд пошел назад в шеренгу, запихивая бумаги в карман. Лорды милитанты и старшие офицеры смотрели друг на друга, озадаченные.
— Астра Милитарум, — сказал Гаунт, говоря в микрофон вокса. Его слова прогромыхали по полю. — Гвардейцы. Меня попросили обратиться к вам сегодня. Чтобы донести благодарности за усилия, которые мы все вытерпели вместе на Мире-Кузнице Урдеш, и чтобы отпраздновать наши успехи здесь. Смерть – это часть этой борьбы, и поэтому трудно праздновать, даже во время триумфа. Я написал речь. Она была дерьмовой, так что опустим над этим занавес.
Шепот пронесся по полю.
— Это были просто слова, — продолжил Гаунт. — Они звучали фальшиво для меня, так что с уверенностью знаю, что они прозвучали бы фальшиво и для вас тоже. Я слышал достаточно генералов в свое время. Это обычно означало ничего, кроме того, что им нравится звук своих собственных голосов. Вы все знаете, что вы сделали.