Перед ним стояли двое людей. Мерити Часс смотрела вниз на него с крайним недоумением. Луна Фейзкиель пристально смотрела мимо него, сузившимися глазами.
— Лежите, фес вас, капитан, — сказала Фейзкиель.
Фейзкиель и Мерити открыли огонь. Мерин свернулся в позу эмбриона, зажимая уши руками, пока автопистолет Фейзкиель и карабин Мерити сверкали над его головой. Раскаленные латунные гильзы отскакивали от его щеки и шеи.
А затем все прекратилось.
— Проверь его, — услышал он, как сказала Фейзкиель. Он почувствовал руку Мерити на себе, пытающуюся его повернуть, пытающуюся развернуть его. Он с хныканьем оторвался от нее.
Он поднял голову. Мерити пристально смотрела на него.
— Что, во имя Трона, с вами случилось? — спросила она.
Он не ответил. Он посмотрел назад в коридор. Он не хотел, но он понимал, что должен.
Фейзкиель прошла мимо него и пристально смотрела в коридор, проверяя обойму своего оружия. Длинный коридор был пуст. Три, ближайшие к ним, потолочные лампы все еще горели, слабо шипя. За ними была только темнота.
— Я не знаю, что мы видели, — сказала Фейзкиель, — но это исчезло. — Она повернулась и посмотрела на него сверху.
— Что это было, капитан? — спросила она. — Я не понимаю, что мы увидели. Мы отогнали это, но я не знаю, сможем ли мы сделать это снова. Я не думаю, что смогу защитить вас снова. Я не могу сражаться с тем, чего не понимаю. Капитан? Вы меня слышите? Что это было?
Мерин помотал головой. Его рот не работал.
Фейзкиель присела.
— Что ты видел, Мерин? — спросила она без тени сострадания.
— Я видел, как все умерли, — сказал он.
XI. КОНТАКТ
Ручные колокольчики все еще звенели вдоль береговой линии. Отряды сынов спешили по пологим улицам маленького, настроенного кучей, расположенного на скале, городка, осматривая здание за зданием и останавливая каждого на своем пути, что опросить.
Макколл наблюдал с верхушки штабеля тюков в одном из амбаров пристани. Крыша открытого амбара возвышалась над ним, препятствуя тому, чтобы кто-нибудь заметил его сверху, и он забрал полотно брезента из погрузочного дока и накрылся им.
Каждые его дюйм болел. Его рана на голове, в конце концов, прекратила кровоточить, но все место рядом с его ухом было слишком больно трогать. Засохшая кровь покрывала коркой его череп, сторону его шеи и его плечо. У него не было зеркала, она он знал, что сторона его лица была, вероятно, пурпурной от травмы.
Он был скован усталостью. Он передохнул под брезентом часок, но он не осмелился поспать. Усталость была просто чем-то, через что он прорывался. Он делал такое раньше. Это был вопрос воли. Усталость тела не имела значения. Усталость разума была убийцей. Его разум был острым. Боль сделала это.
Он наблюдал за сценой под собой, желая, чтобы полевые очки Олорта все еще были при нем. Весь Оплот был в состоянии бодрствования – эквивалент, воображал он себе, янтарного статуса тревоги в Имперском гарнизоне. Поисковые команды не сильно интересовали его. Они придерживались верхних уровней города, вокруг здания записей. У них было мало идей насчет того, кого они ищут. Их добыча безрассудно сбежала по крышам высокого города. Он либо прятался где-то там наверху, либо упал насмерть в одну из канав между настроенными друг на друга зданиями. Они, вероятно, уже тащились за его телом.
Что интересовало его, так это территория прямо внизу, участок пристани вокруг основания одного из погрузочных кранов. Внутренние грузовые подъемники непрерывно поднимали грузы на уровень мостов, где команды сервиторов катили их в грузовые отсеки крейсера. Шестьдесят или больше людей работали на рокритовом берегу под ним, в основном сервиторы и стивидоры, плюс небольшие группы Имперских рабов. Над ними надзирали несколько офицеров Сека. Они катили металлические тележки из амбаров под ним, тележки, нагруженные ящиками и тюками, и завозили их на подъемники. Несколько человек отправлялись наверх вместе с тележками. Остальные ждали, когда пустые тележки спустятся вниз, затем толкали их назад в амбары, чтобы снова загрузить.
Лихтер проревел над головой на низкой высоте, направляясь к кораблю. Макколл держал голову под краем брезента. За маленьким самолетом неслась тень, которая мерцала на рабочем доке, а затем на дрожащей воде. Дневной свет исчез. Над горлышком конуса небо было беззвездно серым. Тень отбрасывали группы прожекторов, которые окаймляли край пристани. Макколл уже думал насчет лихтера или маленького лифтера, но он не был уверен, откуда они прилетают. Посадочная зона будет охраняться, и было тяжело оставаться анонимным среди маленького экипажа.