Он узнавал настоящих монстров, когда видел их. Он знал, где находится свобода. Жизнь была серией выборов, и каждый выбор содержал в себе непостижимый риск.
Он снова потянулся за своими часами и остановил себя с улыбкой. Ему не нужно было знать время, потому что это больше ничего не значило. Он сделал свой выбор часом раньше, когда послал пакетный код.
Он сел, и стал ждать, когда рассвет принесет то, что принесет.
Вон Войтц снова посмотрел на розетку ордоса, а затем отдал ее назад ожидающим дознавателям.
— Это от Лорда Исполнителя? — сказал он.
— Я в точности повторил его слова, лорд, — ответил один из них. — Он настаивал на этом.
Вон Войтц кивнул, и они отступили назад. Мгновение он стоял и обозревал военную комнату. Ему пришлось спустить на основной этаж, на свое любимое место среди столов стратегиума и суматохи тактического персонала. Они были в красном состоянии большую часть часа. Знаки все еще моргали на предупредительных табло, хотя ему пришлось выключить бесконечно звучащие клаксоны, чтобы дать им возможность думать.
Он пошел на свой пост, и быстро написал общий приказ в сигнальном блокноте. Он оторвал лист и вручил его посыльному.
— Доставь это в караульную, — сказал он. Он посмотрел на свою консоль и начал набирать свой код авторизации.
— Вы вошли в Центральные Секретные Командные Записи, — тотчас сказал адепт за столом рядом с ним.
— Я знаю, — сказал Вон Войтц. Он продолжил печатать.
— Этот пакет приказов будет передан по Общей Полосе Частот на все станции, — сказал адепт.
— Надеюсь, что так, — ответил Вон Войтц. — Я не настолько стар, чтобы чертовски ошибаться в шифровании.
— Вы зарегистрировали Приоритетный мандат Красного Состояния. Это будет Безоговорочным и Общим Приказом для всего личного состава на территории дворца.
— Да, будет, — сказал Вон Войтц.
— Что происходит, Бартол?
Вон Войтц поднял взгляд от клавиатуры. Уриенц пересекал военную комнату, чтобы присоединиться к нему.
— Мне приказали полную эвакуацию.
— Ты, определенно, шутишь? — Брови драчливого лица Уриенца сузились.
— Нет. Прямой приказ от Лорда Исполнителя.
— Значит, это нападение? — спросил Уриенц.
— В подуровнях что-то происходит, — сказал Вон Войтц.
— Ну, они туда не пробрались, — сказал Уриенц.
— Гаунт говорит, что что-то пробралось. Вторжение. Очевидно, есть что-то, что он считает очевидной угрозой.
Он продолжил печатать.
Уриенц взял его за запястье, мягко, но твердо. — Макарот не примет это, Бартол, — сказал он.
— Ну, он не в положении, чтобы спорить.
— Я сделал то, что просил Гаунт, — сказал Уриенц. — Я пошел к Макароту. Как обычно, он был взбешен тем, что его прервали. Мне пришлось вынести еще одну его тираду. Я его практически не понимаю, когда его злость вырывается. Он осведомлен, что в подвальных уровнях есть ситуация. Он полагает, что это...
— Что? — спросил Вон Войтц.
— Неверная идентификация. Возможно, продукт технических проблем, возможно, какое-то удаленное влияние Архиврага. Отвлечение внимания, Бартол. Макарот настаивает, что любая значительная контратака Архиврага на расстоянии недели, как минимум. Нет ничего значительного внутри ста двадцати километров от Элтата. Смотри, за последние два часа мы перешли с янтарного статуса на красное состояние, плюс вторую инструкцию. Макарот в ярости. Враг ткнул в нас чем-то, пытаясь заставить нас танцевать джигу и потерять хватку на игре. И мы танцуем, Бартол. Танцуем, как идиоты.
Вон Войтц бросил на него сердитый взгляд. — Беати поддерживает беспокойство Гаунта, — сказал он.
— И хвала ей, — сказал Уриенц. — Но она номинальный лидер, полевой командир. Не ей руководить стратегией. Эвакуация, Бартол? Это будет катастрофа. Если под этим есть что-то основательное, то это психологическая атака, направленная на то, чтобы напугать нас и ввести в замешательство перед штурмом на следующей неделе. Эвакуация - это именно тот хаос, который она должна вызвать. Банды Сека прокатятся по линии Гризмунда на юго-востоке и обнаружат высшее командование, разбившим лагеря на улицах и срущим в дверных проемах.