- Чё забрать?
- Подлину, ну или, пошлину - кейс, - пояснил он. - Там у них тёрки с Ганзой, не охота чтобы о нас плохое подумали.
Леший нахмурился, медлить было нельзя. Он принял предложение. Ших был одет обычно, без каких-либо замашек на должность: куртка, тренники и резиновые сапоги. Выглядело это так, словно он собирался на дачу огород полоть. На руке были застегнуты часы; футболка, одетая под чёрную куртку, поддерживалась поясом, на котором висел кинжал с закругленной кромкой.
- Вот и хорошо. Догони Демона, скажи - прощу, если с тобой пойдет.
- Догнать? - переспросил Леший. - Он не далеко ушёл-то, че его догонять.
- Ты его скорость не знаешь.
Леший знал, Ших еще долго будет охать по разбитой вазе. Анархист окинул взглядом помещение и вышел.
«Смешно! Ей богу - смешно! - думал анархист, шагая прочь из сооруженного кабинета, - Мнит персоной важной, а живёт... в помойке...»
Жить хорошо тогда, когда рядом знакомые люди. И нет врагов. Леший знал, что Нерест со своей гоп-компанией сейчас тусуются на посту, смены действовали круглосуточно. На Речном, собственно, охранять, кроме народа, было некого. У кого было нажитое добро: кольца, серьги и прочее, давно отдали за еду, привозимую караванами. Свиней, как на различных станциях, не было, а жрать мясо хотелось. Да те же «неделимые» банки тушенки, что валялись в магазине за полкилометра от метро, сравнимо ценились с баклашкой пива, а про дорогущее спиртное, английских марок, и вообще молчали.
- Дарова, ублюдок! - донеслось с южного блок поста. - Чё прилетел?
- И тебе не хворать, срань господня, - парировал Леший. - Демона не видели?
- Не-не, - сказал тот, у кого было закрыто лицо глупо повисшей банданой. - Мы - вообще не видели.
- Че вы злые такие, может конфетку дать?
- Себе дай... - ответил Нерест. - В рот.
- На первом свидании никакого секса, - пригрозил пальцем Леший. - Меня в ресторан надо водить, цветы покупать.
- Шёл бы ты отсюда, клоун, - бросил Лысый. - И без тебя говна навалом.
- Ложку дать?
На мгновенье, в воздухе повисло молчание. Прям взяло и повесилось на тех нитях злобы и агрессии, которые излучала в сторону Лешего тройка постовых. Первый, как окрестил его Леший - Банданист, рифмовался со схожим словом чрезвычайно не культурного характера. Второй был Лысым по своей же вине - залез в очаг радиации и волосы выпали; говорил - ото всюду. А третьим был - граф хер Нерест. Рожа - камень с усами. Он никогда не был трусом, но всегда считался терпилой, этим и пользовался анархист.
«Если ковырять одну и ту же точку, рано или поздно, можно будет просунуть палец, потом ещё один, и ещё... и разорвать нах эту стену непонимания!» - думал Леший. В конце концов, он нарушил затянувшуюся паузу.
- Изгнали Демона?
- И тебя изгоним, если не заткнешься, - проговорил Нерест. - Вали на станцию и дежурь как положено.
- Что положено Венере, не положено Сатурну. Слышал такое? - спросил Леший, продолжая:- А хрен с тобой. Мне Демона надо догнать. Считай это приказом.
- Тьфу, пля. Русским языком балабоню: главный сказал никого не выпускать. Мне он ничего не передавал.
«Соврал? - подумал Леший, затем сам себе ответил на вопрос: - Ну конечно соврал, сука усатая».
- А, насрать что будет. Пропусти по-хорошему, - проговорил он, отдельно добавив: - Нерест.
- Поднимаю руки к верху! Сдаюсь, Леший! - блок пост в составе трёх человек на секунду расхохотался, но после того, как Нерест вновь заговорил, ржач прекратился. - Обратного хода не будет, во всяком случае, в мою вахту.
Леший ступил за линию, где кончается станция и начинается мрак тоннельного перехода. Он знал, что анархисты никогда не стреляют в своих, даже если те в чем-то неправы.
- Разреши поинтересоваться: Нерест, те хер в горле не мешает после ссоры?
Леший спинным мозгом ощущал, как поднимаются в его стороны три укороченных автомата кустарного производства; как Нерест стискивает зубы от желания пристрелить его на месте, и как остальные выпучили глаза от удивления. От чего-то на душе стало так легко, что он начал голосить песню:
Сколько идиотов, что стрелять охота,
А система типа чтоб тебя поработить.
И порядка нету, и свободы нету,
Остаётся только эту песню голосить:
Анархия - мать порядка, свобода или хана,
Анархия - мать порядка, свободная страна!
Спустя полсотни шагов, Леший увидел впереди мелькающую фигуру.
«Человек, не?» - подумал он, и тут же отбросил эту мысль. В едва различимом свете, анархист видел мутанта, вернее, измененного человека. Две ноги, из коленей которых торчали, словно нелепо приклеенные пятки; руки... да это не назовешь руками даже! Палки, кости и свисающая требуха. Леший заметил, что существо неумолимо движется вперед, на пулемет Водного стадиона. Ведь, у них же есть пулемет?
Анархист двигался осторожно. Он привык к постоянному движению, ведь оно и является жизнью. Хотя, Леший не мог понять, как черепахи, в конце концов те лопоухие существа, жрущие листья деревьев, так долго живут.
Единственный поворот тоннеля озарился светом.
- Кто вы? - донеслось с блок поста. - Назовитесь!
«Хуюшки-кукуюшки он вам назовется, - подумал Леший, - Стреляйте...»
Он сидел на рельсах, за поворотом. Украдкой выглядывая, анархист заметил, что на голове недочеловека налеплена плёнка, под ней - белая, студенистая жидкость. В ней копошилось что-то белое, маленькое и не аппетитное. Леший на секунду подумал, что это Демон успел изменится под радиацией. Но откуда тут она, если Речной заселен? Откуда этот пришелец вообще взялся, мать его?
- Назовись!
Молчание. И тех, кто стоял с автоматами, и того, кто шёл на них. А может, шла, или вообще, шло? Леший не хотел разглядывать половые признаки существа.
- Стреляйте, блядь! - выкрикнул он из-за поворота тоннеля. Поочередно громыхнули выстрелы. Что-то упало.
Нужно было переждать. Какой дурак будет лезть под стволы? Только недочеловек, что лежал убитый в пару метрах от анархиста. Когда блок постники очнулись и стали рассматривать, кого-ж они подстрелили, Леший собрался с мужеством и решил выйти.
- Чёрт. - пробубнил первый из четверки, глядя на мутанта.