Раздался глухой подземный удар, на несколько секунд погасло электричество, и с шорохом со стен и потолка посыпалась земля.
Но вот электрические лампочки снова зажглись, и люди гурьбой бросились к месту взрыва.
В непроницаемой стене зияло отверстие, в которое свободно могли пройти три человека.
Перед вошедшими в это отверстие открылся каземат, полузасыпанный землей. Электрические фонари разогнали вековую темноту этой могилы.
Вне всякого сомнения, это была тюрьма. Подземная тюрьма времен Ивана Грозного. Ржавые обрывки цепей висели со стен и обрывались от легкого толчка руки. Тут же валялись человеческие кости, черепа, молчаливо смотревшие на живых людей черными впадинами глаз, и один довольно сохранившийся скелет.
С немым ужасом смотрел Александр Васильевич на эту мрачную картину смерти.
Все стояли молча.
— Товарищи! — сказал Дикгоф. — Мы первые свободные люди, которые нарушили мертвый покой этой могилы, вырытой тиранами для живых когда-то людей. Стремясь освободить наших товарищей в Бастилии, мы случайно наткнулись на ужасный застенок пятнадцатого века, который вновь возродился в средине двадцатого. Но как мы проникли сюда, так мы проникнем и туда! Это счастливое предзнаменование! Обнажим же головы перед этими черепами, потому что только путем долгих насилий могло созреть в человечестве стремление к освобождению от них, стремление к свободе! Да здравствует же свобода!
Десятки голосов подхватили этот крик, а на черепа и головы живых людей тихо сыпалась земля, потрясенная недавним взрывом.
Дикгоф взял в руки один из черепов, но он рассыпался в его руках.
— Когда-нибудь человек найдет победу и над смертью, — промолвил он, отряхнув от праха свои руки.
В этой же могиле состоялся совет, на котором рассматривали план. Оказалось, что они находятся под самой Бастилией.
Новая подземная тюрьма, игрой судьбы, оказалась над застенком Грозного.
Решено было с помощью аппарата с икс-лучами и новым прибором к нему произвести фотографический снимок, чтобы определить центр тюрьмы и вести подкоп к этому центру, вырывая в земле ступени.
Работа снова закипела с лихорадочной быстротой. Теперь была дорога каждая минута.
XII
Взятие «Бастилии»
«Воронка» быстро приближалась к концу. Выход ее вел к центру тюрьмы, именно в коридор, определенный с помощью аппарата с икс-лучами.
Вскоре несколько аппаратов беспроволочного телефона, взятые с собой, начали передавать неясные звуки, отраженные ими с поверхности земли. Это был какой-то сплошной гул, прерываемый гулкими ударами.
— А ведь это стреляют! — воскликнул Семен Иванович.
— Послушайте-ка!
И он приложил аппарат к уху Александра Васильевича.
— Действительно, кажется, стреляют, — побледнел тот. — Неужели мы опоздали?
— Значит, революционеры пошли в атаку на тюрьму, — решил Семен Иванович. — Ну, им придется плохо… Их перестреляют, как куропаток. Не бойтесь опоздать, Дикгоф даст нам сигнал, а уж этот человек не опоздает, — добавил он убежденно.
Действительно, им оставалось только ждать. И десяток человек в почти готовой воронке были обречены на томительное бездействие.
— Только взорвать верх воронки — и мы в тюрьме! — вслух мечтал Александр Васильевич. — Можно туда пробиться даже с заступами… Ждать теперь, когда мы у конца, это — мучительно, это невыносимо!
— Ворваться туда и погибнуть без пользы? — с легкой иронией возразил ему Семен Иванович. — Поверьте, что половина успеха зависит от рассчитанности действий и организации. Если бы у нас не было организации, нашу партию давно бы передушили, как перепелов в сетке. А теперь мы вскоре будем господами положения!
В томительном бездействии прошло несколько часов.
Александр Васильевич почти не выпускал из рук телефонного аппарата, и чуткое ухо, в связи с нервно настроенным и возбужденным ожиданием воображением, ловило в нем создаваемые этим воображением звуки.
Ему чудился голос Ани, ее призывный, молящий о спасении крик, и тогда он вздрагивал, как раненый, и готов был броситься один разбивать ломом эту темную глину, этот молчаливый пласт земли, последнюю грань между ними.
И вдруг в аппарате раздался человеческий голос, ясный и отчетливый, заставивший Александра Васильевича вздрогнуть от неожиданности.
— В Москве восстание! — сказал голос, слишком хорошо знакомый теперь Александру Васильевичу — голос Дикгофа. — Слежу за боем с «Анархии». Революционеры засели в зданиях вокруг тюрьмы и ведут перестрелку с войсками и стражей. Приступа нужно ждать не ранее ночи. Будьте готовы!