Нет никаких причин даже действительно добровольному участию быть обязательным. Приходя на собрание и присутствуя на совещании, я влияю на того, кто победит, не больше, чем зрители на стадионе, наблюдающие за бейсбольным матчем. Когда я голосую за того, кто проиграет, моё участие и мой голос, по определению, не влияют на решения. На самом деле, это то же самое, если бы я голосовал за того, кто победит, за исключением случая, если мой голос оказывается решающим, но это редкость. Таким образом, нормальная ситуация при прямой демократии та, что никто не соглашается на любые государственные меры, даже если он голосовал, и даже если он часть большинства.
Является ли согласие следствием проживания в коммуне, или где бы то ни было? Нет, если её жители ясно дают понять, что их проживание здесь не означает согласия. В конце концов, вы должны где-то жить, и если метод Букчина победит, коммуны распространятся по всему миру.15 Вполне возможно, в моём доме будет образована коммуна. Если мои новые соседи потом создадут ассоциацию, с какой стати я вдруг подпаду под её правила? Что если мои анархистские соседи и я напечатаем объявление о «политически свободной зоне» или о «постоянной автономной зоне»16 – значит ли это, что новички согласны на анархию? Я не обязан соглашаться только потому, что другие люди напечатали какие-то объявления.
Аргумент проживания много всего проясняет. Если проживание это знак согласия быть управляемым коммуной – даже если я настаиваю на обратном – то, значит, проживание это согласие быть управляемым правительством.17 Аргумент предполагает, что коммунары или самоуправляющиеся либертарианцы должны подчиняться существующему сегодня правительству, поскольку они проживают на его территории, хотя в какой-то момент их революция будет включать незаконные действия, включая непредсказуемую степень насилия, как допускает Букчин. Поэтому, если аргумент проживания действителен, Букчин обязан, законно и морально, отказаться от либертарианского самоуправления.
Как допускает Букчин, «множество либертарианцев»18 – на самом деле, все они – «раз за разом возражали демократии в этом аспекте». Точно: анархизм откровенно антидемократичен. Вот как это излагает Эррико Малатеста:
Мы не признаём право большинства навязывать закон меньшинству, даже если воля большинства по нескольким сложным вопросам действительно может быть установлена. Факт наличия большинства на одной стороне никак не доказывает его правоту. На самом деле, человечество всегда развивалось по инициативе и усилиями отдельных лиц и меньшинств, в то время как большинство, по самой своей природе, является малоподвижным, консервативным, покорным превосходящей силе и установленным привилегиям.19
Дэвид Миллер обобщает позицию в энциклопедической статье об анархизме: «Никакой анархист не позволит вынуждать меньшинство выполнять решение большинства. Для принуждения требуются принудительные полномочия, что является отличительной чертой государства».20 Альберт Парсонс, упоминавшийся вначале, говорил о том же. Управление большинства, как любая другая форма государства, сводится к понятию «кто сильнее, тот и прав».21
Принуждение это вопрос. Большинство может делать всё, что угодно – в своих собственных рамках. Продолжая несообразности, Букчин (вторя Синди Мильштейн) требует пояснений о том, как принимать решения, если не большинством – стандартная государственническая позиция, как отметил Роберт Пол Вольф.22 Не задерживаясь для ответа, Мюррей Букчин пускается в длинную тираду против консенсуса о принятии решений, приводя в пример – вероятно, личностный и корыстный пример – Clamshell Alliance.23 Консенсус должен быть неприятным явлением для человека с такой волей к власти как у Букчина, но аргумент против консенсуса не является аргументом для управления большинства. Он ненавидит консенсус настолько, что называет его «унижающим достоинство, а не демократическим», (!) потому что возвышает количество над качеством.24 Под качеством он имеет в виду: Мюррей Букчин. Я собирался написать, что Платон и Ницше «не могли бы сказать лучше», но, конечно, они говорили об этом лучше. Букчин редко говорил что-либо такое, что кто-то не сказал бы лучше.
15
«Всё, что происходит, происходит где-то. Никто не свободен совершить поступок пока нет места, где он свободен его совершить» (Waldron J. Homelessless and the Issue of Freedom // UCLA Law Review. 39 (2) (Dec. 1991). P. 296).
16
Это понятие введено в работах американского анархиста Хаким-Бея, см.: Хаким-Бей. Постоянные автономные зоны // Хаким Бей. Хаос и анархия: Революционная сотериология / Пер. с англ. О. Бараш, Д. Жутаева, Д. Каледина; сост. В. Ахметьевой и А. Тарасова; науч. ред. и примеч. А. Тарасова. М.: Гилея, 2002. С. 64—69. –
17
Simmons A.J. Moral Principles and Political Obligations. P. 73—74; Simmons A.J. On the Edge of Anarchy. P. 225—232; Plamenatz J.C. Consent, Freedom and Political Obligation. P. 7—8.
18
Вероятно, надо бы пояснить слово «либертарный». Оно было придумано французским анархистом Жозефом Дежаком, ветераном революции 1848 г., который, живя в Америке, недолго издавал первую американскую анархистскую газету (1858—1861). Другой французский анархист, Себастьян Форе, сделал это слово популярным среди анархистов по всему миру. Анархисты иногда использовали его вместо слова «анархист», потому что это слово пугает некоторых людей. К сожалению, в начале 1970-х гг. два миллиардера, братья Кох, организовали и финансировали Либертарианскую партию. Несколько их кандидатов добивались политических постов, но они почти никогда нигде не избирались. Эти самозваные либертарианцы хотят такого правительства, которое ничего не делает, но защищает от иностранного вторжения (кто собирается напасть на США? Канадцы? Кубинцы?), защищает частную собственность и исполняет контракты. Всё остальное в руках свободного рынка. Эти идеи не имеют ничего общего с тем, за что исторически стоял и до сих пор стоит анархизм. Но эти ребята потратили много денег, чтобы, по сути, купить слово «либертарный». Либертарианская партия никогда ничего не добивалась. Так недавно братья Кох придумали и обильно финансировали новое политическое движение: Чайную партию. Психов из этого движения в настоящее время очень много в одной из наших двух основных политических партий, Республиканской. Некоторые члены Конгресса состоят в Чайной партии. Братья Кох просто хотят сохранить капитализм и, усиливая его, делают его ещё хуже, чем он есть.
19
Malatesta: Life and Ideas / Ed. by V. Richards. L.: Freedom Press, 1977. P. 72. Это очень хорошая анархистская книга, но она не переиздаётся в Британии и США, и, кажется, нигде не переиздаётся (сочинения Э. Малатесты изданы по-русски в: Малатеста Э. Избранные сочинения: Краткая система анархизма. М.: URSS, 2011; Малатеста Э. Краткая система анархизма в X беседах. <М.: GoodBooks>, 2011. –
20
Miller D. The Encyclopedia of Democracy / Ed. by S.M. Lipset. 4 vols. Washington: Congressional Quarterly, 1995.
22
Wolff R.P. In Defense of Anarchism. Berkeley: University of California Press, 1988. P. 42.
23
Bookchin M. Anarchism, Marxism, and the Future of the Left. P. 147—150. Clamshell Alliance, изначально действовавший в Новой Англии (северо-восток США), был анти-атомным движением, которое Букчин намеревался возглавить.