Ни Зед, ни Лукас больше не возражали, когда уходили, и я удержала руку, нацелив пистолет на Чейза. Мы не разговаривали. Мы просто смотрели друг на друга, и эта жуткая, холодная улыбка застыла на его губах, как будто он полностью наслаждался собой.
Через несколько мгновений лифт звенел, эхом разносясь по пустому офисному этажу, и Чейз вздохнул.
— Теперь ты можешь прекратить выступление, сладкая. Мы одни. — Он откинулся на спинку стула, чертовски расслабленный, и кивнул на мой пистолет. — Мы оба знаем, что ты не собираешься стрелять в меня, так что просто убери его. Или, еще лучше, отдай его. В конце концов, он мой.
У меня пересохло во рту. Это было... однажды. Затем я выхватила его у него во время нашей ссоры и выстрелила ему в лицо, и с тех пор он был моим самым близким другом.
— Как? — спросила я хриплым голосом. — Как ты выжил?
Он склонил голову набок, его единственный глаз смотрел на меня, как лазерный прицел.
— Ты бы знала, если бы нашла время, чтобы прикончить меня должным образом, Дарлинг. — Он постучал себя по лбу. — Я никогда не говорил вам, что родился с отсутствующим участком черепа. Врачи зафиксировали его титановой пластиной. К счастью для меня, твоя пуля попала в эту пластину и срикошетила. Конечно, и попала в глаз. — Он помахал повязкой на глазу. — Но не позволила моему мозгу превратиться в яичницу-болтунью. Как тебе такая хорошая карма, а?
Мой желудок перевернулся, как будто меня вырвало.
— Ничто из того, что ты когда-либо сделал в этой жизни, не принесет тебе хорошей кармы, Чейз, — сказала я ему с отвращением. — Почему ты не сгорел в огне?
Он снова сел вперед, полностью игнорируя мой пистолет и барабаня кончиками пальцев по столу.
— Ты имеешь в виду пожар, в котором погибла вся моя семья? — Я сузила глаза.
— Если это поможет, твои родители уже были мертвы. Слишком быстро, теперь, когда я вспоминаю об этом.
— Мои младшие сестры нет, — прокомментировал он, выдержав мой взгляд.
Я напрягла свой позвоночник, заморозив лицо, чтобы скрыть затянувшуюся вину и сожаление по поводу гибели младших Локхартов совершенно случайно. Я должна была сделать все по-другому, должна была каким-то образом вытащить их, обезопасить, прежде чем идти за Чейзом. Но в пылу момента...
— Я должна просто закончить работу сейчас, — прокомментировала я, глядя на своего бывшего жениха. В моем худшем кошмаре и моей первой любви.
Он пожал плечами.
— Ты могла бы. Конечно, агенты ФБР, которые следили за тобой весь день, вероятно, арестуют тебя до того, как ты покинешь здание. Я был достаточно предусмотрителен, чтобы сообщить им, что ты заглянешь сюда сегодня и что у нас есть история. Это в сочетании с тем, что моя компания подписала страховку, в которой только что было отказано... — Он тихо присвистнул. — Это был бы обвинительный приговор, не так ли? А теперь поправь меня, если я ошибаюсь, но я не думаю, что печально известному Аиду удалось сильно подкупить всю систему правосудия штата.
Я холодно улыбнулась в ответ.
— Пока. — Его ответная улыбка была чертовски более веселой, чем моя.
— Пока. Что ж, тем временем я думаю, что буду продолжать пользоваться ситуацией.
Ярость текла по моим венам, как лава, но холодный холод страха скапливался в животе и сковывал суставы. Я, вероятно, промазала бы, если бы попыталась выстрелить в него. Я была так напряжена. Так что с легкой улыбкой я сунула пистолет в кобуру, где он был в безопасном месте, вне пределов досягаемости Чейза. Ни за что, черт возьми, я не верну его ему. Он мог вырвать его из моих холодных мертвых рук.
— Какого хрена ты хочешь, Чейз? — спросила я скучающим тоном. Будь я проклята, если позволю ему увидеть, как я боюсь его... всего, что он мне напоминает. Я больше не была ею. Я была Аидом, и ни один призрак не мог меня испугать. Во всяком случае, не заметно.
Он оттолкнулся от своего стола, встал и прохаживался вокруг, чтобы сократить расстояние между нами. Я беззвучно вздохнула, позволяя воздуху наполнить легкие и приземлить меня, когда он приближался с каждым шагом. Чейз и Зед были одного роста, шесть футов три дюйма (~191 см), и мне приходилось запрокидывать голову, чтобы поддерживать зрительный контакт, даже с преимуществом моих ботинок на высоких каблуках.
— Ты умная девочка, Дарлинг, — сказал он мне, снисходительность сочилась из каждого слова. — Как ты думаешь, чего я хочу?