Жуткий, полностью поехавший чувак. Да у него прямо на лбу написано, что он — серийный убийца.
Тогда почему ты до сих пор стоишь здесь и разговариваешь с ним?
Он высокий, и я ощущаю себя такой крохотной, когда смотрю на него снизу вверх, поэтому я опускаю глаза. Его костюм подогнан до совершенства, поэтому белая рубашка под его пиджаком обтягивает грудь, демонстрируя твердые мускулы под ней.
Он подходит ко мне вплотную, и я вздрагиваю, вновь поднимая взгляд и глядя ему в лицо. Это заставляет его улыбнуться. Я пытаюсь стоять абсолютно неподвижно, когда он прикасается костяшками своих пальцев в перчатках к моей щеке и затем проводит ими вниз.
— Мне нравится это платье, Молли.
Боже мой. Он клеится ко мне.
— Зачем ты пришел сюда?
— И мне нравится то, что под ним.
Я хватаю его запястье и выворачиваюсь, уже готовая перебросить его через плечо, но он берет меня за талию и разворачивает, крепко прижимаясь своей грудью к моей спине, и шепчет мне на ухо:
— Я скучал по тебе сильнее, чем ты можешь себе представить.
— Отпусти меня, — сердито говорю я, разворачиваясь. Но он хватает оба мои запястья и прижимает их к моему животу.
— Скажи, что произошло той ночью?
— Ты накачал меня!
— Нет, девчонка с пушкой. Другой ночью.
— Какой другой ночью? — Господи. Неужели он уже проделывал это со мной раньше?
Он отпускает мои руки, снова разворачивает меня и прижимает к холодному каменному постаменту, перемещая свои руки по обе стороны от моей головы, таким образом зажимая меня. Я ощущаю запах кожи от его перчаток. Чувствую биение его сердца, когда он прижимается своей грудью к моей. Слышу его мягкое дыхание, когда он пытается сохранять контроль.
Я могла бы сбежать прямо сейчас, если бы хотела. Могла бы пнуть его по яйцам, схватить за голову и ударить коленом, и побежать обратно в лабиринт, крича о помощи.
Но проблема в том, что я остаюсь там, куда он меня поставил.
Он скользит рукой вниз по изгибам моей шеи, а затем играет с прядью моих выпавших из пучка волос.
— Почему ты это делаешь? — спрашиваю я.
— Я не трахнул тебя в прошлые выходные, но хотел. Я очень, очень этого хотел.
Я пихаю его двумя руками в грудь, пытаясь оттолкнуть, и даю ему пощечину. Сильную. Звук от удара моей руки по его щеке раздается эхом, и где-то в лабиринте смеется девушка.
— Не смей так со мной разговаривать, придурок.
Он только улыбается, несмотря на то, что красный след от ладони начинает проявляться у него на щеке.
— Никогда не говори «никогда».
— И если ты еще хоть раз назовешь меня девчонкой с пушкой…
— Тогда что? — перехватывает он, уставившись на меня таким взглядом, что мне приходится отвернуться.
— Просто скажи мне, чего ты хочешь, — говорю я. Мое сердце бьется так быстро теперь.
— Я только что это сделал, — шепчет он, наклоняясь к моей шее и щекоча меня своим дыханием, когда его слова касаются моей кожи. — Я хочу трахнуть тебя. И хочу сделать это прямо сейчас. Прежде чем мы зайдем дальше. Прежде чем я расскажу тебе еще что-либо. Прежде чем у тебя появится возможность передумать.
— Какой же ты мерзавец, — говорю я, поднимая взгляд навстречу его. Его взгляд такой напряженный, мне хочется спрятаться от него. — Ты сумасшедший, если думаешь, что я хотя бы рассматриваю такую возможность.
— Ты права. Ты не рассматриваешь. Ты уже согласилась, в противном случае тебя бы давно уже здесь не было. Ты бы бежала так быстро, насколько тебе могут позволить твои прелестные ножки. Ты бы кричала о помощи тем людям в лабиринте. Тебя бы здесь не было, Молли Мастерс.
Он поднимает юбки моего платья вверх к моим бедрам.
Я с трудом сглатываю, и из моего рта вырывается стон.
— Сдайся сегодня, Молли. И тогда завтра сдамся я.
— Что это значит? Почему ты говоришь загадками? Просто объясни мне, какого хрена происходит. — Мои слова звучат, как хриплый шепот, и я опускаю взгляд и смотрю на землю.
Дай ему еще одну пощечину и уходи. Вали отсюда ко всем чертям с гордо поднятой головой.
Но я не могу сказать, что этого хочу, потому что это не так.
— Подними свои юбки и узнаешь.
Я заставляю себя посмотреть вверх. Его глаза не сияют задором, они темные, холодные и доминирующие. А его губы не изогнуты в игривой улыбке. Они прямые и слегка приоткрытые. И я вижу, как язык шевелится у него во рту, как будто он очень серьезно о чем-то размышляет. Затем он убирает руку со стены и отпускает мягкую ткань шелкового подола моего платья, чтобы положить обе ладони в перчатках на мои щеки. Нежно. И это единственное, что он сейчас делает нежно, потому что он охренеть как пугает меня.