Инстинктивно я попятился назад, освобождая для себя толику личного пространства. Он решил прижать меня к стене? Рассчитывал, что я пришёл к нему на встречу с одной несчастной парой на руках? Без джокера?
— Любить, — ответил я.
Глазёнки Зверя сузились. Он выглядел удивлённым.
— Хочешь сказать, ты никогда не пользовался…
— Никогда.
Он снова улыбнулся, стряхнув с лица шелуху удивления.
— Берёг себя на выданье, как в старые добрые времена? Ха.
— Берёг возможность испытывать самое прекрасное из чувств, которыми нас наделил Бог, — пояснил я. — Испытывать иррационально, необъяснимо, а не по расписанию собственной прихоти.
— Хм, забавно.
Зверь подошёл к бару и достал оттуда бутылку коньяка.
— Выпить не желаешь? — спросил он. — Зачастую это помогает влюбиться.
Я решил, что негоже отказывать лидеру общины, в которую намереваешься влиться. Пусть и временно.
— Тебе нравится Олеся? — спросил Зверь, смакуя многолетний коньяк.
— Милая девушка. Не испачканная реальностью.
— О да, она по-прежнему верит в светлое будущее и мир без фальши. Ты тоже?
— Разумеется. Иначе к чему весь сыр-бор?
— Сыр-бор, — пробормотал он. — Вера — вот ключ к сопротивлению. Его главный двигатель, не так ли?
Мне показалось, что Зверь хотел мне сказать нечто важное, но всё никак не решался.
— С ней что-то не так? — спросил я. — С Олесей?
Вместо ответа Зверь подошёл к письменному столу, открыл ящик и стал вытаскивать из него целые упаковки пластин разных цветов. Он кидал их на стол одну за другой, пока они не образовали огромную кучу. Я едва удержал в руке стакан с выпивкой. Лидер общины молча смотрел на меня, скривив губы в полуулыбке.
— Иногда лучше спать и видеть тёплые края, чем бодрствовать на морозе, — сказал Зверь.
— Я не понимаю, о чём вы. Зачем вам эти пластины? — Я приблизился к столу и провёл рукой по куче упаковок, будто не веря в их существование. — Да тут целая аптека! Весь спектр.
— Ты уверен, что хочешь знать правду? — спросил он. — Боюсь, она сломает тебя.
— Говорите.
— Я принимаю их, — заявил Зверь. — И уже давно. Доказать?
После этих слов он разорвал зелёную упаковку («умиротворение») и засунул в рот пластину. Я смотрел на него, не в силах издать ни звука. Второй раз в жизни я становился свидетелем обрушения замка собственных надежд. Это не могло быть правдой.
— Понимаю твоё потрясение, — продолжил Зверь. — Но так устроен мир.
— Какой, на хрен, мир?! — взорвался я, напрочь позабыв обо всём. — Это какой-то дьявольский розыгрыш?
Зверь вздохнул, взял бокал и вновь уселся на диван.
— Дело в том, парень, что нет на Земле ни одной официальной общины, которую бы не контролировали извне. Они слишком опасны в своём стремлении к независимости. — Он отпил коньяка. — Задача таких как я — следить за балансом изнутри.
— Значит ты — подсадная утка синтетиков? — Я наплевал на субординацию и перешёл на «ты». — Или они купили тебя?
— Объяснили, — поправил Зверь. — Кое-какие вещи.
— И какие же?
— Будущее за Мегаполисами и корпорациями чувств. Сопротивление бессмысленно. Они разрабатывают новые формулы. Через два-три года планету наводнят партии суперпластин. Ещё более длительные и реалистичные ощущения, коих человек не способен испытать естественным образом.
В колени ударила неприятна дрожь. Я нащупал под собой стул и присел на всякий случай.
— Порабощение, — проговорил я. — Вот их цель?
Зверь пожал плечами.
— А ты думаешь, в истории человечества были времена, когда массы никто не контролировал? Сладкая иллюзия. Все мы дети Мегаполиса, Иван, и ты с этим ничего не поделаешь.
— Не льсти себе, Зверь. Никакое ты не дитя Мегаполиса, ты его выкидыш. — Я взял паузу и поболтал остатки выпивки в стакане. — Впрочем, как и я. Но мы с тобой не братья по несчастью. Зачем ты посвятил меня во всё? Я ведь могу рассказать общине, что их лидер — фальшивка! И другим общинам.
Зверь сохранял спокойствие и невозмутимость. Он был умиротворён.
— Мне плевать. Действуй! Только учитывай возможные последствия. Я не единственный наблюдатель синтетиков в общине.
— Не понимаю. В чём подвох? Ты хотел завербовать меня, а на случай отказа за дверью ожидает стая головорезов?
— Никакой стаи там нет. Просто… — Зверь запнулся.
Складывалось ощущение, что он пытался выдавить из себя слова, о которых боялся думать. И тут я понял, в чём дело.