— Все живы? — Стас заглянул за барную стойку. Продавщица не пострадала, но ничего ответить не смогла. К Гонщику же речь вернулась весьма быстро:
— Меня предупреждали про обильные осадки в здешних местах, но я не ожидал такого.
Стас ничего не ответил и осторожно подошел к выходу. Более чем наполовину он был завален двумя глыбами, под которыми, очевидно, ныне покоился «Скайлайн». В доступный проем он увидел и «газель». Кабина раскурочена, кузов пострадал чуть меньше, но из имеющихся в нем мебельных материалов уже вряд можно соорудить удобный диван и пропорциональный шкаф. Стоящая в пяти метрах от «газели» «девятка» не пострадала совсем.
— Либо я обкурился, — Щебень подошел к Стасу, — либо мы обкурились все вместе.
Потрогав лежавший внутри здания каменный шаровидный объект с неровной поверхностью, Стас сказал:
— Не хочу тебя разочаровывать, но травку я не курил с тех самых пор.
Наконец, к курице вернулись чувства, и она закудахтала из-за прилавка неразборчивой и ненормативной лексикой.
— Заткни пасть! — крикнул на нее Щебень, чем вызвал лишь усиление кудахтанья. Когда она все же замолчала, он повернулся к своему сородичу и спросил:
— Аспирин, что это может быть?
На что тот предсказуемо и спокойно ответил «ХЗ».
— А твой друг знает какие-нибудь другие буквы русского алфавита? — в разговор вмешался Гонщик.
— А тебе станет легче, если он выскажет свою версию? — гаркнул на него Щебень.
— По правде сказать, мне плевать на его версию. И на твою тоже.
В сложившихся обстоятельствах Гонщик почувствовал прилив храбрости и решительности, которые обычно сопровождали его за рулем гоночных автомобилей. Назревающий конфликт тут же погасил Стас.
— Чья «девятка»? — как можно громче спросил он.
— Моя, — ответила кассирша и посмотрела в одно из уцелевших окон.
— Давай ключи, я подгоню ее к входу, пока все это не повторилось.
Ей хватило благоразумия воздержаться от споров, она беспрекословно вытащила из кармана ключи и бросила их Стасу. Но их в полете ловким движением кисти перехватил Щебень.
— Я подгоню. А вы пока позвоните мусорам или спасателям.
— Хорошая идея, — одобрил Гонщик. Он достал смартфон, но сеть отсутствовала. Он повернулся к девушке. — Стационарный телефон есть?
— Да. — Она направилась в подсобку.
Щебень осторожно выглянул наружу и осмотрелся. Каменные глыбы валялись лишь в радиусе нескольких десятков метров от закусочной. Трасса оставалась пустой — ни автомобилей, ни следов камней. Щебень побежал к «девятке» и начал копаться с замком. Маленький и едва заметный камень приземлился на его лысую голову с такой силой, что прошел насквозь вместе с содержимым черепной коробки. Как ни странно, оно там все же было. И в непристойном виде оказалось на ржавом капоте девятки. Тело Щебня сползло вниз и уперлось в передний бампер. А через секунду с неба упал еще один камень, не слишком большой, но его размеров и скорости полета хватило, чтобы смять крышу «лады» до уровня сидений.
— Минус один, — с пугающим спокойствием озвучил Гонщик. — Пока лучше не совать наружу свой нос.
Стас почувствовал, как глаза защипали от затекшего в них пота. Его взгляд продолжал гипнотизировать тело Щебня, не в силах переместиться на что-то другое.
— Телефон не работает. — Продавщица вернулась из подсобки с белой трубкой в руках. — Наверно, провода оборвало.
— Связи нет, машины нет, возможности выйти наружу тоже нет. Надо признать, у нас не самое завидное положение, — резюмировал Гонщик.
Девушка посмотрела на улицу и издала непродолжительный крик, увидев свою помятую машину и труп возле нее. Происшествие осталось для нее за кадром, поэтому пришлось любоваться лишь последствиями.
— Что нам теперь делать? — она даже не постаралась быть оригинальной в вопросах.
Зато Гонщик постарался быть оригинальным в ответах:
— Налей мне мартини, я теперь не за рулем.
Он усмехнулся и вновь уперся локтями в барную стойку. Стас не выдержал и схватил его за отворот куртки:
— Слышишь ты, шут навозный! У тебя сегодня очень хорошее настроение или ты тупой от природы?
— Успокойся, Шок, — Гонщик постарался успокоить Стаса приятельским обращением. — Я просто стараюсь не сорваться.
Шоколадов отпустил Гонщика и раздраженно заходил по залу. Это чересчур для одного дня, подумал он. Мысли не хотели собираться в кучу, а их вольное блуждание нарушало безостановочное кудахтаньем.