— А, это. — Он посмотрел на винчестер с улыбкой, будто держал безобидную безделушку вроде сачка для ловли бабочек. — Не обращай внимания, нам лучше обсудить положение общих дел.
— После семи лет в консервной банке тебе захотелось излить душу кому-то из плоти и крови? Надоели запрограммированные боты?
— А кто тебе сказал, что я покидал консервационную камеру?
Сначала я не понял вопроса.
— А, ты это не ты, а твой двойник-марионетка, напичканный гипнотическим наркотиком?
Он засмеялся. Мне всегда нравилось наблюдать за людьми, в одиночестве смеющимися над своими шутками. Но не в этот раз. Я выждал секунд пять:
— Выкладывай, я весь во внимании.
— Приготовься услышать эффектную развязку на церемонии своего забвения, где я выступлю режиссёром-постановщиком. С чего бы начать? — Он присел на бочку с надписью «Эфир» и напустил на себя рисованную задумчивость. — Ты прав, я это не я, а мой бот-аналог, к которому я подключён. Обычно он покоится в моей наземной резиденции, не расходуя зря ресурс. Но иногда я выхожу с ним на прогулку. Когда Коллегия доложила о скором прибытии сборщика процентов, мы разработали сценарий твоей короткометражки. Затем я отдал распоряжение подключиться к Свену. Так мы впервые встретились в баре.
— Ты отдал распоряжение? Лёжа в коробке?
— Похоже, твои представления о технологиях заморозки и консервации остались на уровне начала двадцатого века. Сейчас не обязательно иметь тело, чтобы вести бизнес и даже управлять целой планетой. Мой разум всегда кристально чист, а все механические действия способны выполнять запрограммированные боты, на которых я воздействую через Коллегию — программу, к которой я подключён. Например, речь Виктории приготовил для тебя я, а она лишь воспроизвела. У меня есть мозги, сотни пар глаз, ушей и рук — согласись, с таким набором куда эффективнее вести дела.
Да уж, эффективность налицо. Теперь должники не просто превращают себя в овощи, а ещё и фаршируют технологиями нового поколения.
— Выходит, на всей планете бодрствуют только боты?
— Человек не столь надёжен, — пояснил Монахью, — поэтому весь санитарный контроль, обслуживание камер, приём и проверку новых партий туристов и прочие функции выполняют роботы, на которых я, опять же повторюсь, воздействую через Коллегию.
На языке вертелась тысяча вопросов. Не знаю, почему я выбрал именно этот:
— Трахаешься ты тоже через Коллегию?
На все мои вопросы (из той самой не озвученной тысячи) о целях проекта «Глобальная консервация» Монахью ответил примерно следующее:
— Представь, сколько людей получат возможность увидеть будущее, не потеряв при этом ни минуты жизни своего тела и получив в дальнейшем доступ к новым знаниям, опыту. Наши воспоминания стопроцентно реалистичные, ты и сам в этом убедишься. Плюс — они интерактивны и подвергаются воздействиям изнутри. Причина в гибком модуле «Элизиум Меморис» — очередной разработке моей лаборатории. Коллегия строго управляет всем, ибо не должно быть обратного пути отступления. Решился, так иди до конца.
— Но чем тебя не устраивает настоящее? — вопрошал я. — Чего вас всех так тянет в будущее? Может, там роботы уже подчинили людей или пришельцы вымели нас метлой из Системы на задворки Вселенной.
И вот тут Монахью выдал свой нетленный афоризм:
— Я просто хочу увидеть край бытия.
После такого стало ясно, что потребность задавать оставшуюся часть вопросов отпала. Вы скажете, вполне резонное желание для любопытной человеческой натуры. Но это не так. Ведь есть разница: заглянуть за кулисы или за пределы театра? Где вообще, возможно, ничего и нет.
Можете не отвечать, это риторический вопрос.
— Ну, хорошо, твоя паутина оказалась для меня слишком липкой, — признал я, — но ты ведь не думаешь, что тобой и твоей конторой не заинтересуется Банк? Один из сотрудников не вернётся с задания, и все прекрасно знают, куда я отправился. Что ты на это скажешь, режиссёр-постановщик?
— О, не беспокойся, там всё улажено. — Монахью расползся в довольной улыбке. — Сказать тебе правду?
Я молчал, но моё выражение лица красноречиво и утвердительно кричало ему «Да!».
— На самом деле, о твоём прилёте Коллегия узнала не в тот момент, когда ты оказался на орбите. К нам поступила информация извне ещё задолго до твоего прибытия. Полное досье. Догадайся, кто его нам послал?
Гадать не пришлось.
— Козински!
— Да, Майло, твой любимый шеф. Вы с ним так любите друг друга. — Монахью на секунду заржал, как степной жеребец. — Мы взялись за дело при условии, что Банк закроет мой счёт с набежавшими долговыми процентами и оставит меня в покое. Для Банка моя задолженность — сущие гроши. Я посчитал сделку вполне разумным решением. А твой Козински там стал большой шишкой, если смог списать долг. Киллер бы обошёлся намного дешевле, но тогда платить пришлось бы из своего кармана. Да и убийство — слишком топорный метод сведения счётов.