Симона проиграла схватку Курильщику. На её лице не дрогнул ни один нерв, она не зарыдала и сохранила трезвый взгляд.
— Твоя очередь, Бор, — бросила она, освобождая место за столом.
Я вышел за ней в соседнюю комнату отдыха с диванами и плазменными панелями.
— Сожалею. — Мне удалось выдавить лишь эту банальность.
Девушка махнула рукой.
— Мне просто нужен был неотвратимый пинок.
— Что ты имеешь в виду?
— Я и без того планировала улететь отсюда. И не просто так.
Я плюхнулся на диван и принял озадаченный вид. Симона села рядом и сказала:
— Мы хотим разобраться, кто истинный изобретатель циферблатов. У нас есть план.
Вот так поворот!
— То есть, в людей будущего вы не верите? — спросил я.
Симона улыбнулась. По-моему, впервые за вечер. Но это была улыбка, преисполненная печали, а не радости.
— Очнись, Клей! Ну какие люди будущего? Зачем им контролировать события, которые уже произошли задолго до них?
Верное наблюдение. Почему я не задумался об этом раньше? Пока я переваривал новую мысль, в комнату заглянул Курильщик.
— Ты следующий, возвращенец, — рявкнул он и скрылся.
Бор Хантер сидел понурый и нервно курил.
— Он проиграл? — спросил я у Фрэнка Герберта.
— Ага. Слился. Избавился от пары королей в надежде на пиковый флэш.
Тоже преднамеренно? Его соперник светился от счастья.
— Я присмотрю за твоим бизнесом, Бор, — неустанно повторял он. — И за женой. Не волнуйся, всё будет хорошо.
Бор не смотрел на него. В баре он обмолвился мне, что собирается разводиться.
— Что происходит? — шепнул я Симоне.
— Мне нужен был помощник, — ответила она. — Мы давно обсуждали этот шаг.
Наступило время дуэли с Россом Пайном. Молодой парень лет двадцати пяти со светло-русыми волосами средней длины. Он выглядел возбуждённым и постоянно теребил верхнюю пуговицу рубашки.
— Не нервничай, скоро ты её снимешь, — я подмигнул ему и сел за стол.
Пайн посмотрел на меня исподлобья. Столько вражды было в этом взгляде, будто мы играли по-настоящему и на кону стояла его жена или накопления последней пятилетки. Он явно не оценил мой заурядный юмор. Курильщик, выступающий в роли крупье, раздал нам по пять карт. Я прикрыл их ладонью и мельком взглянул. «А тебе сегодня везёт, сукин ты сын!» — пронеслось в мозгу. У меня была готовая тройка дам, червовый туз и пиковая девятка. Я без раздумий избавился от туза и девятки. Курильщик выдал мне две новые карты. Росс Пайн всё это время напряжённо думал.
Мне снова повезло — пришли валет и недостающая дама. Как парочка элитных гостей на званый ужин. Ну, что у тебя есть, Росс? Мой соперник сбросил целых четыре карты. Неважные дела у него. Я внимательно наблюдал за его реакцией. В широких голубых глазах я прочёл осознание поражения. Мы вскрылись.
— Двойка десяток против каре дам, — объявил Курильщик и похлопал меня по плечу. — Поздравляю, возвращенец.
Я не знал, радоваться мне или нет. Впрочем, всегда приятно побеждать. Даже если в качестве приза вы получаете потную рубашку соперника, годную разве что для похода в гей-клуб.
Когда мы вышли из «Анти-Фаталиста», я спросил Симону:
— К чему вы устроили этот спектакль, если всё равно собирались заказывать циферблаты?
Она промолчала, за неё ответил Бор Хантер:
— Мы долго не могли решиться. Сомневались. — Он вытащил из кармана маленькую фляжку и отпил. — В итоге подумали, что пусть судьба сама выберет для нас путь.
— Ясно. Доверять мистическим людям будущего вы не пожелали, зато целиком доверились слепому случаю.
— Мы уверены, что циферблаты изобрели с одной целью — контролировать нашу цивилизацию, — заявила Симона. — Уже девяносто восемь процентов человечества подчинились, и лишь у оставшихся двух ещё есть шанс жить настоящими жизнями, а не существовать по кем-то прописанным сценариям. Но проблема в том, что даже здесь жизнь далека от настоящей.
Я вздохнул и посмотрел на приземлявшийся пассажирский аэроэкспресс.
— В детстве я мечтал опередить своё время на много десятилетий, — признался я. — Начитавшись фантастических романов, я грезил о мире будущего, где мы будем всемогущи, как боги. Избавимся от болезней, освоим неизведанные пространства, познакомимся с галактическими соседями и найдём в своём существовании новые смыслы. Несколько раз я заходил в агентство, практикующее услуги длительной заморозки — на пятьдесят, сто лет и дольше. Но, как и вы, я долго не мог решиться. Лишь когда у меня диагностировали рак мозга, я понял, что иного выбора у меня нет. И вот теперь я здесь, в мире будущего, смотрю на перемены и понимаю, что лучше бы умер сто пятнадцать лет назад.