Колчак знал, что Ижевская и Боткинская дивизии являются самыми боеспособными и дисциплинированными частями его армии, поэтому был вынужден мириться и с их красным знаменем, и со странной для белых субординацией. Рабочие-колчаковцы и друг друга, и своих офицеров называли словом «товарищ» и подчинялись начальникам только в бою, вне боя в отношениях между ними царило равенство. Более того, до 1919 года в дивизиях сохранялись советы рабочих и солдатских депутатов.
Красные бросили на Ижевск еще три армии, состоящие из китайцев, венгров и латышей, двинули на рабочих специальные подразделения чекистов и Волжскую флотилию с бронепоездами. Троцкий приказал не брать ижевцев и воткинцев в плен, а расстреливать на месте. Тогда ижевцы и воткинцы забрали свои семьи и вместе с женами и детьми, почти без патронов, вырвались из окружения. Кстати, именно ижевцы впервые применили психическую атаку в бою за родной завод, в полный рост пошли в атаку на красную дивизию Азина. А 9 июля 1919 года они же повторили ее под Уфой, сражаясь против дивизии Чапаева. Именно этот эпизод отражен в знаменитом кинофильме. Зная о людоедском приказе Троцкого, ижевцы не сдавались в плен. У каждого рабочего был собственный револьвер, чтобы застрелиться. Их называли людьми из слитков железа и стали. Символом стали ижевцы и воткинцы избрали синий цвет. Синего цвета были их погоны и околыши, на погонах ижевцев была буква «И», у воткинцев — «В». Почти все командиры были из рабочих и выбирались рабочими. Это были ветераны германской войны, штабс-капитаны, капитаны и поручики. Командиром дивизии был генерал Молчанов, 33-летний офицер из семьи чиновника, окончивший военное училище в Москве.
В боях под Уфой ижевцы понесли большие потери. В тот период численность рабочих дивизий достигала 40-50 тысяч бойцов, и им довелось сражаться с частями Чапаева, Фрунзе, Куйбышева. После кровопролитных боев с чапаевцами Колчак решил наградить рабочую дивизию Георгиевским черно-желтым знаменем. Далеко не все солдаты и офицеры восприняли эту награду с радостью — они хотели сражаться под красным флагом. Злые языки из колчаковского окружения говорили, что верховный правитель наградил ижевцев, чтобы под благовидным предлогом убрать ненавистное красное знамя из своей армии.
Походной песней ижевцев по-прежнему оставалась «Варшавянка», но слова они придумали свои собственные:
Люди, влюбленные в светлые дали,
Люди упорства, отваги, труда,
Люди из слитков железа и стали,
Люди, названье которым — руда.
Кто не слыхал, как с врагами сражался Ижевский полк под кровавой Уфой?
Как с гармонистом в атаку бросался Ижевец, русский рабочий простой?
Со временем рабочие поняли антинародную суть колчаковского режима. Они видели, как белые грабят и убивают мирное население не меньше, чем красные, как сжигают на Каме баржи с пленными, как карательные казачьи банды Красильникова и Анненкова вешают и подвергают порке целые деревни и казнят в городах их братьев-рабочих.
Ирония истории: социалисты сражались в армии Колчака против большевизма, а в это время в тылу карательные отряды казаков вырезали целые деревни и мракобесы-черносотенцы создавали концлагеря для рабочих только за то, что они рабочие.
Эсеры и меньшевики были объявлены колчаковцами вне закона и загнаны в подполье, Советы рабочих депутатов и профсоюзы были разогнаны. В то время, когда ижев-цы и воткинцы лили кровь на фронте, в штабах процветало казнокрадство. Попал в опалу командующий Сибирской армией Анатолий Пепеляев, сражавшийся под бело-зеленым знаменем независимой Сибири. Сторонники «единой и неделимой» добились того, что сорвали наступление сибиряков — ударной силы колчаковской армии — на Москву и пытались отстранить Пепеляева от командования. Офицеры Пепеляева в большинстве своем были социа-листами-революционерами и хорошо помнили трагическую участь депутатов Учредительного Собрания, убитых в Омске во время колчаковского переворота монархиста-ми-черносотенцами. Почти все депутаты были эсерами и социал-демократами. В сибирских лесах скрывалась целая партизанская армия, воевавшая против Колчака.
Ижевцы попали в трагическую ситуацию. Сражаясь против красных, они уже не хотели служить белым. Несмотря на страх перед возмездием, они начали сотнями и тысячами уходить в леса к партизанам, лишь бы не оставаться у Колчака. Зимой 1920 года более 3000 ижевцев вернулись в свой город на родной завод. Тогда их не стали расстреливать. Население Ижевска после ухода рабочих дивизий уменьшилось втрое, и на заводе некому было работать. Красным нужны были руки квалифицированных рабочих. В Сибири ижевцы и воткинцы устраивались на местные заводы, но к ним относились, как к предателям, калечили и убивали прямо в цехах. Сибиряки еще не видели красных, но зато вволю нагляделись на колчаковцев и люто их ненавидели. Ижевцы оказались между молотом и наковальней.