Дата восстания — 10 июня 1930 года, пароль восставших — «Посев!», лозунг — «Россия без коммунистов». Было намечено ликвидировать за одну ночь всех представителей большевистской власти в деревнях, затем слиться воедино и двинуться на Братск, по пути обрастая новыми отрядами вооруженных крестьян. После захвата Братска повстанцы планировали развить наступление на Тулун. Конечная цель — поднять всю Иркутскую область. В бандах насчитывалось свыше 700 человек, вооруженных винтовками, револьверами, были даже пулеметы. Оружие поступало крестьянам в том числе и из Иркутска, с военных складов, где работали сочувствующие повстанцам люди.
Иркутским отделом ГПУ в ближайшее окружение вожака повстанцев Константина Серышева был внедрен чекист Игнат Колосов, который представился урядником, сподвижником бывшего казачьего есаула Бондаря, чья повстанческая организация была разгромлена за два месяца до описываемых событий. Колосов стал «делопроизводителем» Серышева и был в курсе всех его планов. Он вместе с атаманом тайно ездил в Братск к вожаку городского подполья Храмцову, который заверил, что «почва для посева вспахана». Затем вожак и чекист совершили контрольную поездку по деревням Братского района. За 10 дней до начала восстания иркутские чекисты получили шифровку от Колосова и произвели аресты в нескольких деревнях и в самом Иркутске. Они пытались захватить второго по влиянию партизанского вожака Георгия Тер-пугова, но ему удалось уйти со своим отрядом в деревню Грамотуха, которую он сделал своей ставкой. 7 июня банды Терпугова и Алексея Гольского объединились и приступили к выполнению плана всеобщего восстания. Они обрушились на деревню Малая Када, разнесли магазины и контору «Заготзерно». Награбленное тут же разделили между крестьянами, затем ушли в лес. Ставка Терпуго-ва находилась в зимовье на сопках. Уставшие повстанцы перепились и легли спать, а в это время в Малой Каде продолжалась «экспроприация экспроприаторов» — крестьяне валили заборы у сочувствующих большевикам, камнями выбивали окна, громили склады и магазины.
Чекист Колосов прибыл в деревню с письменным приказом от Серышева к Терпугову. Повстанцы знали его в лицо как приближенного главаря и беспрепятственно пропустили его к зимовью-ставке. Колосов знал, что в зимовье есть подземный лаз в овраг, проник по нему в помещение и бесшумно убил спящего Терпугова ножом. Вышел он из зимовья тем же путем и быстро вернулся к Серышеву в деревню Антоново. В сводной банде после убийства Терпугова начался разлад. Терпуговцы подозревали в его ликвидации Алексея Гольского — другого вожака и, бездействуя, ждали три дня, пока их не окружили сводные отряды ОГПУ Бой продолжался весь день, и к вечеру, потеряв треть своего состава, банда вышла на Братский тракт, где попала под пулеметный огонь засады. Алексей Гольский, не желая сдаваться, застрелился. Из всего повстанческого отряда лишь четверым удалось уйти в лес.
А на следующую ночь началось восстание в селе Дубы-нино. Серышев и его сподвижники расстреляли из охотничьих ружей председателя Дубынинского колхоза прямо на его квартире, это стало сигналом к выступлению. Крестьяне хватали по домам активистов колхоза, расстреливали их в банях, убивали обухами топоров. На рассвете, погрузив добро колхозников на телеги, банда двинулась в Антоново — вотчину Серышева. Колосов прибыл в Антоново, когда Серышев, стоя на телеге, произносил речь. Он призывал крестьян постоять за «мужицкую Расею», и многие в толпе плакали от счастья. Добровольцам тут же выдавали вознаграждение — деньги, мануфактуру, золотые портсигары и мундштуки. Банда росла на глазах. Впрочем, сам Серышев называл ее не иначе как армией.
Вспоминает очевидец тех событий Александр Гаврилович Погодаев, уроженец села Седаново Братского района: «Когда Братской подпольной организацией под руководством бывшего белого офицера Д. Храмцова было принято решение о дне восстания, почти во всех деревнях района в одну ночь схватили членов партии, комсомольцев, председателей колхозов, работников учреждений Советской власти. Многие были расстреляны.