Казаки учились в военных школах, появилось и свое офицерство. Действительная служба длилась у них четыре года, и явиться в армию казак должен был на своем коне под седлом и в полном военном обмундировании. С офицерами дворянского происхождения у казаков часто бывали нелады.
Серебряков вспоминает об инциденте между военным врачом, присланным в каракульскую больницу, и 70-летним казаком Петуховым. Офицер из дворян встретил обладателя длиннющей бороды и возмутился тем, что старик не снял перед ним шапку. Казаки шапку даже перед царем не ломали. «Однако, чудак ты, паря! — сказал Петухов есаулу. — Это тебе, молокосос, надо при встрече со мной шапку скидать». Когда же доктор обозвал старика мерзавцем, тот послал его по матери и спокойно пошел своей дорогой. Конфликт с другим казаком закончился уже не так мирно. Когда разъяренный доктор
выхватил из ножен саблю, казак выдернул из плетня кол, выбил им клинок из неумелой руки противника и приложил свое оружие к спине убегавшего дворянина. Когда офицер, появившись на сходе, начал обзывать казаков «хамами» и «неучами», старики распорядились: «Вывести его!» По приказу атамана здоровенный батареец взял «его благородие» под локотки и вынес его из помещения. В тот же день офицер покинул станицу.
И восстал брат на брата
К революции 1905 года казаки отнеслись по-разному. Не-караульцы ждали от нее увеличения земельных владений, караульцы наблюдали за событиями со спокойным любопытством. Станичная интеллигенция интересовалась социалистической литературой, дети богатых казаков, окончившие гимназии, почитывали «Искру» и распевали «Марсельезу».
Когда в станице Дуроевской арестовали группу смутьянов и отвезли в Читу, атаман Забайкальского войска генерал И.В. Холщевников ознакомился с материалами дела, расхохотался и приказал всех освободить. Он был либерально настроенным человеком, создал при своей администрации что-то вроде совета из представителей всех политических партий, при помощи которого старался сохранить порядок и не разжигать страсти. Когда в Забайкалье прибыла карательная экспедиция генерала Ран-ненкампфа, Холщевникова арестовали, судили, изгнали из армии с сохранением звания и заключили в крепость на год и четыре месяца. Срок атаман не отбывал, а был отозван в Петербург.
Во время Великой войны (так тогда называли Первую мировую) забайкальские казачьи части находились в основном на турецком (Кавказском) фронте, где жертвы были гораздо меньше, чем на германском. Когда в 1918 году начался развал армии, перестали выдавать продовольствие, казаки тоже снялись с фронта, но не стихийно, а целыми полками и с оружием, включая артиллерию. Они ведь были не просто земляки, а одностаничники. Казаки захватывали поезда, грузили коней и пушки и тысячи километров ехали до родного дома. Во главе полков стояли не «отцы-командиры», а полковые комитеты, председателями которых были молодые офицеры, колеблющиеся между эсерами и большевиками.
Возвращались через Украину, зигзагами. Красная гвардия пыталась разоружить казаков в Самаре, Миассе, Златоусте, Челябинске... Уже перед Иркутском, на станции Забитуй их пытались запереть в теплушках, а в Черемхо-во казакам пришлось применить пулеметы.
В начале 1918 года из Маньчжурии выступил Семенов с двумя кавалерийскими полками и двинулся к Чите. Против него вышел отряд, сформированный из рабочих читинского депо, прибывших с турецкого фронта казаков Первого Аргунского полка под началом Фрола Баля-бина и выпущенных из тюрьмы уголовников. Командовал объединенным отрядом Сергей Лазо, а начальником штаба стала эсерка-максималистка Нина Лебедева-Кияшко. Она была племянницей и приемной дочерью военного губернатора Забайкальской области, училась в читинской гимназии, входила в Амурскую группу эсеров-максима-листов. Эта 20-летняя девушка пользовалась большой популярностью у блатарей, выражалась нецензурной бранью, поощряла погромы и грабежи. Черноволосая, глазастая, с огромным маузером на боку, она шла впереди уголовников, постукивая каблучками офицерских сапог и поигрывая бедрами. Своя в доску!..
Когда красногвардейцы взяли Даурию, молодчики Лебедевой устроили погром, грабили, измывались над населением. Казаки-аргунцы подступили к Балябину и Лазо: «Это что?»
Балябин, опустив голову, помалкивал, а Лазо говорил о стихийности революции, об основной задаче — разгроме Семенова, о необходимости терпеть эксцессы. Не убедил. Как только Семенов убрался в Маньчжурию, казаки, забрав винтовки и шашки, отправились в родные места. Лазо и Балябин уговаривали их остаться, вдруг атаман снова выскочит. «Выскочит — позовете», — сказали казаки.