«Собственность – это воровство», – сказал великий французский анархист Прудон. Но только без риска и опасности для вора. Монополизируя объединенные человеческие усилия, собственность отняла у человека принадлежащие ему по рождению права и выгнала его на улицу бедняком и отверженным. Собственность не прикрыта даже обычной надоевшей отговоркой, что человек не создает достаточно для удовлетворения всех своих нужд. Каждый начинающий студент политической экономии знает, что в течение последних десятилетий производительность труда далеко превысила нормальные потребности. Но каковы могут быть нормальные потребности у ненормального института? Единственная потребность, признаваемая собственностью, – ненасытная жажда получения все большего и большего богатства, поскольку богатство означает власть, право подчинять, давить, эксплуатировать, порабощать, оскорблять и развращать. Особенно гордится могуществом, огромным национальным богатством Америка. Бедная Америка! На что ей все ее богатства, если люди, составляющие ее народ, бедны и жалки, если живут они в нищете, грязи, среди преступлений, без луча надежды и радости – бездомная, бездушная армия, человеческая масса, готовая стать добычей эксплуататоров!
Все признают истину, что любой бизнес, если его доходы не покрывают расходы, неизбежно приходит к банкротству. Однако занятые производством богатства не усвоят даже такой простой истины. Каждый год цена производства в человеческих жизнях все больше и больше растет (50 000 убитых и 100 000 раненых в Америке за прошлый год), а доходы масс, помогающих созданию богатств, все уменьшаются. Тем не менее Америка продолжает закрывать глаза на неизбежность банкротства в производственном бизнесе. Но это не единственное ее преступление. Еще фатальнее преступление по превращению рабочего в простой придаток машины, у которого меньше воли и решительности, чем у его стального и железного господина. У человека отняты не только продукты его труда, но и право свободной инициативы, оригинальности, интереса к производимому и самое желание производить.
Настоящее богатство заключается в полезных и красивых вещах, создать которые помогают сильные, красивые тела, а также в окружающих условиях, рождающих желание жить. Но если человеку суждено в течение 30 лет жизни наматывать хлопок на веретено, катать тачки с углем или строить дороги, то ни о каком богатстве не может быть и речи. От такого работника мир получит только безобразные вещи, отражающие скучное и безобразное существо – слишком слабое, чтобы жить, и слишком трусливое, чтобы умереть. Удивительно, что есть еще люди, которые восхваляют этот мертвящий метод централизованного производства как прекраснейшее достижение нашей эпохи. Они абсолютно не в состоянии понять, что если мы будем продолжать так же подчиняться машине, то наше рабство будет полнее, чем во времена короля. Они не желают знать, что централизация означает не только смерть свободе, но и здоровью и красоте, науке и искусству, ибо все это невозможно в механизированной атмосфере, где все протекает по часам.
Анархизм может только отвергнуть подобный способ производства: его цель – самое свободное по мере возможности выявление всех открытых сил человека. Оскар Уайльд описывает совершенную личность как развивающуюся в совершенных условиях и не раненую, не изуродованную и не находящуюся в опасности. Совершенная личность, таким образом, возможна только при таком состоянии общества, когда человек может свободно выбирать себе характер труда, условия труда и сам труд. Поскольку для одного человека мастерить стол, строить дом или обрабатывать землю может быть тем же, что для художника рисовать, для ученого делать открытия, – трудом вдохновения, страстного желания и глубокого интереса к делу, дающему человеку творческую силу. Если таков идеал анархизма, то экономическая его система должна сводиться к добровольным производственным и распределительным кооперативам, постепенно развивающимся в свободный коммунизм, как лучший способ производства с наименьшей потерей человеческой энергии. Однако анархизм также признает за каждым отдельным человеком или группой людей право устраивать в любое время другие формы организации труда, соответствующие их вкусам и желаниям.
Поскольку такое свободное проявление человеческой энергии возможно только при полной личной и общественной свободе, то анархизм направляет свои силы против третьего и величайшего врага всякого социального равенства, а именно регулирующего человеческое поведение государства, организованной власти и писаного закона.