Но вот, когда судья в очередной раз мельком глянул на секундомер, а хозяева пошли на финальный отчаянный штурм, в слепой надежде на гол престижа, самонадеянный прострел заплутал в ногах обороняющихся, и рослый темнокожий защитник выбил мяч далеко в поле.
Одиноко пытающийся не забраться в офсайд форвард гостевой команды даже не сразу понял, что настал именно его час. Чисто инстинктивно принял мяч, промедлил самую малость и ринулся к чужим воротам. Двое заигравшихся в абордажников на подхвате защитников катастрофически не успевали за шустростью молодых и свежих ног. Вратарь отчаянно бросился на противника, но, за мгновение до того, как плоть врезалась в плоть, мяч мягко пролетел над запоздало вскинутыми вверх руками и «парашютом» приземлился за линией ворот.
Гостевой сектор взорвался. Прыжки десятков фанатов раскачивали трибуну в такт всепоглощающей радости.
— Ты видел это?! Ты видел?! — сверкал восторженными глазами четырнадцатилетний паренёк, пытаясь поймать хмельной от футбольного счастья взгляд брата.
— Нет, Лёня, нет! — сквозь смех отзывался Лидс. — Такого — нет! Три банки! Три! На выезде! Тем, кто в прошлом году в Лигу Чемпионов рвался! Нет, Лёня, такого я ещё не видел…
Протяжный судейский свисток поставил точку в позоре хозяев и триумфе гостей. Местные болельщики всё так же понуро проползали под трибунами прочь со стадиона, из-за решётки, с соседнего фансектора, проклятья сыпались всё интенсивнее, громче и казались на диво изощренными. На «террасу» приезжих фанатов черной змеей вползало все больше «омоновцев-космонавтов». Лишённые же шлемов офицеры обводили толпу цепкими взглядами, выискивая потенциальных зачинщиков бойни, но, на своё же благо, не находили.
— Чего это они? — кивнул на подкрепление Лёня.
— Нормально всё, — похлопал его по плечу Лидс. — Наша охрана. Сейчас эти ублюдки рассосутся, — небрежно махнул он на хозяйский фансектор, — и они нас к автобусу выведут.
— Это всегда так?
— Нет, не всегда. Но, сейчас же не двухтысячный, слава Богу… Мусора уже научились понимать, когда «дубьём» махать, а когда чего-нибудь нужное сделать. Без них нас прямо у стадиона «накроют». Так что, сегодня мусор человеку — друг.
Автобус казался смятой и бесстыдно тесной консервной банкой. Царили духота, жар и вонь разгоряченных тел. Проход меж сидениями был забит наглухо, словно в утренний час пик. Те, кто успел занять места, принимал на колени груз чужих тел. Лишь отъехав от стадиона достаточное расстояние, перегруженный транспорт начал порционно избавляться от пассажиров. Те, кому посчастливилось забить выездные места, в выделенном клубом автобусе, оставался. Те, кто приехал болеть за любимый клуб своим ходом, ретировались и расползались по чужому городу, чтобы после направится в обратный путь своим ходом.
— Нам где-нибудь здесь тормозните! — кричал Лидс водителю, протискиваясь меж утрамбованного околофутбольного люда.
— Да рано ещё! — окрикивал его сзади коренастый широкоплечий парень, с густой аккуратно остриженной и заметно отливающей медью бородой.
Однако, автобус скрипнул тормозами, облегченно распахнул двери. В салон ворвался свежий воздух, манящий чуть влажной и освежающей прохладой.
— Выходить будем или сиськи мять? — скрипел через плечо водитель.
— Лучше, конечно, сиськи, — улыбнулся Лидс в усталое морщинистое и немного обрюзгшее лицо. — Но тут у вас один сплошной силикон! — попытался ткнуть пальцем в не по мужски пухлую грудь, но водитель брезгливо отстранился.
— Вали уже! — раздалось сзади.
— А чем тебе силикон не нравится?
— Да он просто боится серьёзных отношений!
— Пусть не боится! Или сюда, «белочка», я тебя приласкаю! — наперебой раздавались сальные мужские шутки.
— Фу, противные! — Лидс скривил губы уточкой и спрыгнул со ступеньки. — Ладно, хулиганьё, дома увидимся!
— Да, вали уже! — снова зазвучало множественное низкое гоготание.
— Дайте Лидсу под зад, для ускорения!
— Барбер, воспитай, что ли, своего корешка! — посыпалось уже в спину бородатого крепыша, выныривающего из автобуса следом. — А то ему, видите ли, общество наше не нравится!
— А мне тоже не нравится, — хохотнул бородач. — Вам в зоопарке место, а не на стадионе!
— Да, пошёл ты! — посыпались шуточные оскорбления.