Новые реалии, как отмечают исследователи, оставляли синдикалистским организациям «только три возможности, каждая из которых должна была иметь для них гибельные последствия. Движение могло: 1) продолжать придерживаться своих принципов — в этом случае оно подвергалось неминуемой маргинализации; 2) полностью сменить курс и приспособиться к новым условиям — в таком случае ему приходилось отказаться от синдикалистских принципов; 3) если обе эти возможности отпадали — самораспуститься или, что то же самое, войти в несиндикалистский профсоюз»[197].
МАТ пошла по первому пути, ожидая момента, когда условия для анархо-синдикалистского движения вновь станут более благоприятными, а ее идеи — снова найдут спрос в обществе. Возобновив свою работу после Второй мировой войны, она оказалась объединением испанских революционеров-эмигрантов, небольших профсоюзных и инициативных групп в ряде европейских и латиноамериканских стран. После того, как испанская НКТ в изгнании приняла решение о возвращении к анархистским принципам отказа от сотрудничества с государственническими политическими силами и об ориентации на социальную революцию[198], она предложила на VII конгрессе (1951 г.) МАТ отменить поправку о «тактической автономии», внесенную в 1938 г. После длительной и острой дискуссии, сопровождавшейся расколом в Интернационале, такая резолюция была, наконец, принята IX конгрессом (1956 г.). Это позволило ФОРА вернуться в международную организацию. Делегаты следующего, X конгресса (1958 г.) по предложению аргентинцев провозгласили, что «состоять в МАТ могут только группы, которые признают в качестве цели либертарный (анархистский) коммунизм и федерализм»[199]. В связи с этими идейными дискуссиями МАТ покинули шведская организация САК и голландские синдикалисты. САК продолжала считать себя «либертарно-синдикалистским» профсоюзом, но фактически пошла по второму пути — пересмотра анархистских принципов. Ведущим идеологом организации после войны стал немецкий эмигрант Х.Рюдигер, который отстаивал теперь примирение синдикализма с принципами парламентской демократии и социального государства, предлагая постепенную демократическую эволюцию к либертарному строю, основанному на сочетании плановых и рыночных элементов[200]. Она противодействовала отмене решений конгресса 1938 г., выступала за развитие «индустриальной демократии» в рамках существующей системы как путь перехода к новому обществу и организовала при содействии и финансовой помощи государства собственные пенсионные фонды. Большинство анархо-синдикалистских групп отвергли политику САК как реформистскую.
Период 1960-х гг. стал наиболее низкой точкой влияния МАТ[201]. В это время анархо-синдикалисты вынуждены были заниматься главным образом теоретической работой — анализом современного общественного развития, эволюции капитализма и государства, положения в странах так называемого «реального социализма», который МАТ определяла как государственный капитализм, и в развивающихся странах, изучением проблем технического прогресса и автоматизации производства, оценкой потенциала кооперативного движения, предложениями по аграрному вопросу и по противодействию угрозе войны. После всемирной волны студенческих и рабочих протестов в 1968-1969 гг. и ликвидация испанского франкистского режима в Европе и Северной Америке стал наблюдаться рост интереса к анархо-синдикализму. Были воссозданы организация НКТ в Испании, структуры Итальянского синдикального союза (УСИ), оживились анархо-синдикалистские группы в ряде других стран. МАТ активно занималась в эти годы анализом глобальных проблем и новых социальных движений, пытаясь дать этим явлениям оценку с социально-революционных позиций.
С 1980-х гг. процессы глобализации экономики, переход к неолиберализму и демонтаж модели «социального государства» по всему миру сопровождались кризисом государственнических левых (социал-демократических и коммунистических) партий и находящихся под их влиянием структур рабочего движения — профсоюзов. Произошло падение режимов компартий в СССР и восточно-европейских странах, социал-демократические партии заимствовали ряд постулатов неолиберализма, профсоюзы оказались не в состоянии предотвратить реальное уменьшение заработков многих категорий трудящихся, сокращение социальных льгот и завоеваний, которыми пользовались наемные работники на протяжении предшествовавших десятилетий. Развернулся процесс «прекаризации» — внедрения нестабильных, незакрепленных законодательными гарантиями трудовых отношений, систем временной занятости и ухудшенных условий труда, а также моделей «гибкой» организации рабочего времени, которое распределялось в соответствии с интересами предпринимателей, а не работников. Анархо-синдикалисты восприняли новые явления «конца века» как своего рода «вызов времени», на который не могут дать ответ «традиционные левые». С их точки зрения, распад СССР, падение режимов компартий и наступление моделей свободного рынка с их «неолиберальным тоталитаризмом» — все это свидетельствует о том, что «идея государственного контроля, на которую опирались как революционные, так и социал-демократические левые, потерпела крах... Необходимо фундаментальное переосмысление», в значительной мере возвращающее к дискуссиям между либертарными и авторитарными социалистами в Первом Интернационале. «Сердцевиной любого социалистического переосмысления должна быть альтернатива капитализму... Капитализм не может быть реформирован, он должен быть заменен. Мы должны выучить самый большой урок истории ХХ века: никакое государство не может обеспечить свободу трудящимся, совсем наоборот»[202].