— Это я и сама знаю! — фыркнула Лесса. — Отцы нам рассказывали о «Подавлении грехопадения», и о том, как часть населения отправили на принудительную службу. Хотя… ходят слухи, что некоторые уходили в Руины добровольно.
— Ну начинается… — тяжело вздохнула наёмница. — Слушай, я не сильно разбираюсь в этой теме, просто слышала кое-что интересное от старших.
— А хочешь расскажу?! — оживилась Вуншкинд, тут же замедлив ход лошади.
— Ой, нет. Давай лучше потом — никогда?
— Ну хорошо, тогда давай поговорим о… точно! Вот этот, как его, высокий такой, с которым мы недавно работали? Он же вроде странный такой, да? Лицо грубое, а голос мягкий! Ты не думала, может, он нездешних кровей? Ну прямо, как викинг из…
— А-а-а-а, давай валяй, что там с этим твоим «грехопадением»?! — разъяренно выпалила Кристин, догадавшись что «вредная альбиноска» делает это нарочно.
— А ты не ирландка? Или, может, еврейка? — вдруг задумалась Лесса. — Хотя, на еврейку не похожа, быть может…
— Да давай уже, продолжай! Я тебя внимательно слушаю, госпожа! — вскипела Кристин, оттягивая ремни увесистого кокона, дабы не задевать спину «транспорта».
— Ну ладно, ладно, чего ты так сразу? — взгрустнула послушница. — Я уже и забыла, что хотела сказать.
По правде, они были довольно близки к истине. Под страхом расправы со стороны военных, сельские жители выполняли свою работу беспрекословно и даже не считали себя ущемленными. Напротив: возможность спокойно жить, вкусно есть и размножаться придавала некий шарм безопасности и уюта. «Если все вокруг согласны — значит, жизнь у нас прекрасна!»* — гласила народная мудрость, которую слямзили с каких-то доанархических песен, смысл которых уже давно затерялся. Церковный народ подконтрольного запада Славии чтил священные догмы, люди же Рейха веры чурались. Закон был до глупого прост: живи, как научили, и будет тебе счастье! Вот только никто не знал, как много подводных камней скрывалось в его преступлении. За нарушение жителей Восточных земель забирали на каторги Рейха, а западных прилюдно казнили в назидание остальным. Впрочем, народ это более чем устраивало, побуждало к праведной жизни и осуждению всего «грешного» и «ненормального».
— Спасибо большое, — Крис с облегчением вздохнула и уставилась куда-то вдаль.
— И всё-таки, я много слышала о том, как живут обычные люди. — задумчиво отозвалась послушница. — Но, я даже не знала, что снаружи всё настолько… не так, понимаешь?
— Нет, не понимаю и понимать не хочу.
— Ну вот же, опять! Ты же никогда не была в Церкви, неужели тебе не интересно?
— Нет, совершенно не интересно! — надулась гончая. «Конечно интересно, чёрт тебя дери!».
— Да ну? — хитро улыбнулась послушница. — А, судя по внешним факторам, ты даже очень любопытна!
— Сказала же, можешь не отвечать! — тут же отрезала Харенс смущенно фыркнув. — Ты здесь только потому, что я не хочу узнать об этом в будущем. Мне не особо интересны ваши внутренние «приколы» и всё остальное! — окончательно скисла Кристин. Признавать правоту шантажистки ей совсем не хотелось.
— Да брось, разговоры хорошо помогают скоротать время!
— Ты в курсе, что время начинает идти медленнее когда занимаешься чем-то новым и непривычным?
— Ну пожалуйста, я же до этого ни с кем толком и не могла свободно поговорить! — заныла Алессия, демонстративно шмыгая носом. — В конце концов, ты единственная не сдашь меня с потрошками за откровенности.
— Ладно, валяй, — сухо произнесла рыжеволосая гончая, покрепче сжимая ногами спину кобылы.
— Ура! — послушница звонко захихикала от радости. — Так вот! С раннего детства нас учили там всякому. Писать, читать, но главным было постигнуть учение «Великих Догматов», которое такие как я несут тем несчастным "слепцам«,[2] кому не было дано знание Божие, со страниц нетленных сошедшее.
— Об этом я слышала, — мрачно отозвалась конопатая. — Как по мне, так это самый обычный справочник юного фанатика, как и вся прочая религиозная ерунда наших предков.
— Ну, не совсем, — Алессия запнулась и тревожно огляделась по сторонам. — Ещё Аргинал Первый провозгласил письмена эти как истинную волю Господню, ведь именно им не суждено было истлеть в адском пламени мародерства, которое творилось здесь много лет назад.
— Ты никогда не думала, что это хорошо спланированная акция? — поморщилась гончая, догадываясь, что вовсе не просто так Аргинал сплел воедино именно эти «нетленные страницы».
— Думала, и всё же, если вернуть им прежнюю форму — уверена, это будет прекрасная наука о жизни! — улыбнулась послушница. — В конце концов, их написали наши великие предки!
— И как можно называть «великими» тех, кто бездумно жег книги, и прочие источники знаний в угоду своим предрассудкам? — нахмурилась Харенс, сжимая в кулак намотанный на руку ремень Флегия. — Тоже мне, большие умы. На хрен такое возрождение?
— Не знаю, однако, несмотря ни на что, среди всех упасенных книг уцелели только эти страницы! Разве это не чудо?
— Чудо? — усмехнулась наёмница. — Сомневаюсь. Это такой же бред, как и история человечества. С чего ты взяла, что всё было именно так? Ты там была? Видела всё это?
— Нет.
— Ну вот и всё, — мрачно отрезала Харенс. — Я уверена, что бы там ни сгорело на самом деле, церковники просто выставили это в виде божественного вмешательства, чтобы получить одобрение от ослабевшего и обездоленного народа. Впрочем, с предками делали то же самое. Правда, у них хотя бы Библию с Кораном не смешивали, или, что там ещё Аргин к новому «верованию» приплел?
— «Отец нас всемогущий наделил человека своим знанием, и были написаны письмена священные, путь указывая и грехи людские браня! И настал день, когда великая воля Господня не дала истлеть в пламени греховном истинным словам и наставлениям его, по всему миру разбросанным и воедино скрепленным! Что, как не замысел свыше, сберег страницы книг, что в огне не горели?! Возрадуйтесь же великому чуду и проследуйте по пути искупления!» — процитировала Вуншкинд слова отца Аргинала Первого. Тот выступил с этой речью много лет назад, когда Церковь только восходила на смежный престол угасающей Славии, в отличие от Пшецких собратьев, где вся религия была подмята военной диктатурой и буквально исчезла, сменившись не менее жестокими постулатами Рейха.
Вера в чудо сотворила ужасное с теми, кто под влиянием страха и ослепляющим светом чуда шёл за своими поводырями по дороге в ад. Во времена массового сожжения книг экземпляры священных писаний самых разных народов были буквально собраны по листочкам, а из уцелевших страниц воссоздали «Истинную волю Господню», несоблюдение которой каралось самыми изощренными показательными казнями жителей Западных территорий, вне зависимости от тяжести нарушения. По крайней мере, так гласила красивая сказка Церковников.
— Офигеть, — угрюмо буркнула Крис. — Ты прямо как губка. Я будто на огонёк к очередному ведуну попала.
— Ну, разве плохо, если я буду рассказывать тебе всякое на ходу? — улыбнулась Вуншкинд, на миг обернувшись. — Из тебя и так слова клешнями тянуть приходится! Дай я хоть сама себя развлеку, пока едем. А то усну от скуки и угроблю нас ненароком!
— Вредный маленький манипулятор! — фыркнула Харенс. — Да делай что хочешь. Как будто у меня есть выбор.
— Вот так? Ну, знаешь! Я немногим младше тебя, и ростом повыше буду! — мило отозвалась Алессия, направляясь в сторону восточных границ, где на дорогах маячили дозорные Рейха.
— Ах ты! — тут же вспыхнула Крис, хватая девчонку за щеки и дергая в разные стороны.
— А-а-а-й, прекрати! — запищала послушница. — Ну перестань, я же нас так точно свалю!
— Не будешь докапываться?!
— Не буду, не дубу, только отфпусти, а-а-ай!
— Ладно, — буркнула Крис, отстраняясь и складывая руки на груди. — Давай уже, рассказывай свои истории! Всё равно это лучше, чем отвечать на твои дурацкие вопросы.
— Славно! На чём я остановилась? Ах да! Вот ты знаешь, что Церковь забирает совсем маленьких?