Уже там сломала скреплявшую послание печать, развернула, тут же нахмурившись.
— Меня хотят выслать из Ровелина? — смягчая ситуацию, пошутила я.
Елизавета Николаевна медленно выдохнула, заставив меня насторожиться, потом, как ядовитую змею, бросила бумагу на подоконник.
— Матушка? — подошла я к ней, забыв и про Николаса и про ее завуалированное предостережение.
— Я ошиблась, — хрипло, через силу, произнесла она. Это — не император.
— Тем лучше для меня… — попыталась я перевести все в шутку.
— Это — императрица, — продолжила матушка, словно меня и не услышав. — Тебя завтра ждут во дворце.
Испугаться я не успела, если только растеряться, когда матушка, захватив письмо, стремительно пересекла комнату и, выйдя, плотно прикрыла за собой дверь.
…Императрица — женщина умная, но очень любящая власть, к которой ее муж не подпускал и не подпускает. И из двух сыновей благоволит она Ринату….
Глядя на эту изящную, улыбчивую и внешне доброжелательную даму, поверить в сказанные матушкой и подтвержденные князем слова было практически невозможно.
— Попробуйте вот это пирожное, — сложенным веером указав на тарелочку с украшенными ягодами и шоколадной крошкой сердечками, улыбнулась Ее Императорское Величество Великая княгиня Софья Александровна. — Елена, подлейте нашей гостье свежего чаю, — не позволив мне отказаться, тут же приказала одной из фрейлин.
— Благодарю Вас, Ваше Императорское Величество, — за неимением возможности присесть в глубоком реверансе, склонила я голову.
— Ах, она вся в матушку! — едва ли не закатила глаза та самая Елена. Графиня Ростоцкая.
— Истинно, Ольга Вертанова! — поддакнула ей вторая. — Такая же миленькая.
— Говорят, Его Императорское Величество намерен вернуть госпоже Анастасии имя ее родителей… — промолвила одна совсем юная особа и тут же, вроде как, сконфузившись, прикрыла рот затянутой в белую перчатку ладошкой.
— Что ж вы замолчали, душечка? — все с той же улыбкой поинтересовалась императрица, но глаза были холодны, выдавая не неудовольствие — я никогда не поверю, что эта пигалица позволила бы себе сказать подобное без высочайшего повеления, нетерпение.
— Прошу меня простить, — барышня мило похлопала ресничками. Потом вскинулась, и защебетала: — Но ведь это правильно! Из Вертановых больше никого нет, лишь госпожа Анастасия. И если….
— Думаю, Его Императорское Величество примет правильное решение, — оборвала ее императрица, потом взглянула на меня.
Чашку, которую держала в руке, я не опустила. Сделала глоток, затем еще один….
— А ведь князь мог об этом знать… — задумчиво протянула Ее Императорское Величество.
— Его Сиятельство своего не упустит, — тут же подхватила эту тему еще одна фрейлина. Виконтесса Шепелева. Имя ее мужа было в списке тех, кого Александр числил среди врагов.
— Думаю, он не зря начал разбираться с той историей, — 'нахмурилась' Елена. — А если он уже тогда задумал прибрать себе наследство Вертановых?
И столько в ее голосе было 'заботы', что я едва не засмеялась. Удержать выражение лица сумела лишь в последний момент, тут же выказав свою обеспокоенность:
— Вы считаете? — отставила я чашку. Несколько растерянно посмотрела на императрицу: — Князь всегда был ко мне великодушен. Он никогда не заговаривал о том, что я не признана….
— Не думайте об этом, милая Настенька, — императрица вроде как свернула неприятную мне тему. — Пока он не представил вас моему супругу, Его Императорскому Величеству, все можно изменить.
— Но он уже договорился с матушкой….
— Ваша матушка, — строгим, нравоучительным тоном, начала Елена, — Ольга Вертанова. Другой матушки у вас быть не может!
— Да, вы правы, — 'смиренно' опустила я голову.
Фарс! Какой же это был фарс!
— А если мы найдем нашей красавице другого жениха? — не осталась в стороне виконтесса. — Ах, как же вовремя овдовел граф Ланской! Такой мужчина… — она томно вздохнула.
— А как же траур?! — 'возмутилась' та самая милая крошка.
— А мы разве торопимся? — заговорщицки заулыбалась графиня Ростоцкая.
— Мы — нет, — задумчиво нахмурилась императрица. — Девочка моя, — обратилась она ко мне, — князь уже предупредил, когда намерен представить вас ко двору?
Я слегка стушевалась — в этом деле главное не переиграть, но тут же взяла себя в руки:
— Нет, Ваше Императорское Величество. Дорога была тяжелой, он приезжал к обеду, но я не вышла, отдыхала.