— Ваша Светлость… — обернулась к нам матушка, намекая, что мы привлекаем к себе внимание.
Мой интерес был объясним, но и она была права. Кроме застывших у дверей лакеев наверху нас дожидалась женщина. Если я не ошибалась….
— Вам не стоит лезть в это дело, — лицо графа было все таким же приветливым, но тон изменился до не узнаваемости. — Занимайтесь княгиней, а покушение….
— Я бы и хотела, — с той же жесткостью перебила я графа, — вот только….
Говорить, что вся эта история сама вцепилась в меня, я не стала. Он и так об этом знал.
Дом выглядел величественно снаружи, поражая своей незыблемостью и лучше иных слов говоря о положении его хозяев, таким же был и внутри. Белый мрамор колонн, изаирские ковры под ногами, картины известных мастеров на стенах и вышколенные слуги, появлявшиеся ровно с тот миг, когда были нужны.
Гости медленно прогуливались по анфиладе парадных комнат. Вели неспешные разговоры, мимоходом делясь последними сплетнями. Строили планы, оценивали наряды.
Посмотреть, действительно, было на что. Такого количества украшений я не видела и на балу в Ратуше, на котором присутствовал император Ассель. Объяснение этому было — последствия войн, которые мы вели с сoседним Изаиром. Победы в них никогда не давались легко, отзываясь проблемами и десятки лет спустя.
Благодаря матушке, которую в Эндарии слишком многие знали и пoмнили, мы легко влились в поток, переходя от группы гостей к группе. Она представляла меня, я — мягко улыбалась и говорила, как рада. Затем следовали несколько фраз о погоде, новостях из дворца, о которых как-то слишком быстро все оказались весьма осведомлены, обо мне… красавице и умнице, для которой обязательно найдется достойный жених и все начиналось сначала. Были намеки и на императора, благосклонно принявшего возвращение Елизаветы Николаевны с дочерью, но тех оказалось немного. Возможно, именно по причине этой самой благосклонности. Мало ли, чем oбернется не вовремя сказанное слово.
Сашка крутился поблизости, готовый в любую минуту прийти на помощь, успевая при этом разбрасываться комплиментами и создавать вокруг себя куражливый флер. Но на то он и Сашка…. Даже в образе надменного графа Шуйского, брат оставался шалопаем, которого выдавала мягкая, ироничная улыбка.
Присматривал за мной и граф. И не только Чичерин. Несколько раз я ловила на себе настороженный взгляд Истомина, да и вообще чувствовала так, словно на мне сошлись все нити этой многослойной паутины.
— Клубок змей… — презрительно протянул Сашка, когда матушка, дав знак, что ей нужно отойти, направилась к графине Истоминой.
— Но не каждая из них готова брoситься именно сейчас, — заметила я, принимая поданный им бокал. Поднесла к губам, задержала.
Как и в Аркаре, использование магии на таких приемах считалось не просто дурным тоном — едва ли не преступлением, так что блокаторы и браслеты, ограничивающее все, что выше третьего уровня, были не редкостью. Купол стоял и вокруг здания. Серьезный такой купол, вызывающий невольную зависть и восхищение.
Если для чего и было сделано исключение, так для защитных амулетов. Своей жизнью везде дорожили.
— Ты посмотри, какие лица! — сделав глоток — подарок Ибрагима на игристое вино никак не отреагировал, продолжила я приглушенно. — Улыбки. Глаза. Выражение лиц. И ведь знаешь, что это — маски, но выглядит настолько искренне, что перестаешь верить самому себе.
— Испортила тебя служба, — поприветствовав проходившего миму мужчину, с загадочной улыбкой ответил брат. — Ты позволишь пригласить тебя на танец? — неожиданно сдвинулся он, загораживая меня от всех остальных.
Музыка, доносившаяся из соседней залы, как раз сменилась, задавая ритм вальса.
— Почту за честь, — передавая бокал, который он тут же поставил на поднос прохoдившего мимо лакея, присела в легком реверансе.
Положив ладонь на подставленный локоть, направилась следом за братом, делая вид, что не заметила разочарования графини Куравлевой, явно желавшей со мной пообщаться.
Зал, из которого мы вышли, был отделан в родовых, сине-голубых тонах. В этом, танцевальном, все было светло-бежевым с бронзой.
Тяжелая люстра, хрустальным водопадом «падающая» с потолка. Камин, с двух сторон от которого стоялo несколько стульев. Переплетение «цветов», украшавших лепнину.
— Чичерин против твоего участия в расследовании покушения на императора, — выведя меня в круг, прoизнес вдруг Сашка.