— Хотя бы намек? — не без некоторого сарказма уточнил князь.
Глава службы безопасности Аркара и советник-посланник Ровелина….
— Мне кажется, — поспешила я вклиниться, — пока достаточно и того, что это была именно дипломатическая почта….
— К сожалению, согласиться с госпожой старшим следователем я не могу, — прервал меня Северов, заставив слегка напрячься.
Нет, с самой собой я тоже не была согласна — пока не пройдешь путь расследования до конца, не узнаешь, что было важным, а что — нет, но на данном этапе, когда нам была известна лишь малая часть из того, что должно было быть, некоторыми сведениями можно было и пренебречь.
— И что же заставляет вас так думать? — сделал стойку граф Паррей.
Впрочем, не он один. Папенька Сэма хоть и казался безмятежным, но воспринималась эта самая безмятежность весьма подозрительно.
— Сведения, которые мне были предоставлены по запросу, — неторопливо ответил Северов, доставая из-за обшлага рукава свернутый лист.
Протянул мне, вроде как считая в этом террариуме главной и… расслабленно откинулся на спинку стула.
И только попробуйте подумать, что это была месть….
Магическая печать была уже взломана, сургучная — тоже. Края бумаги слегка потерты….
Я развернула послание, отметив и герб Ровелина в верхней части, и водянистые разводы, и печать дипломатического ведомства….
Вздохнув, подняла глаза на графа Паррея. Не нравилось мне это все….
Тот улыбнулся, но как-то провокационно. То ли пытаясь поддержать, то ли… намекая, что я уже довольно глубоко увязла в том, что напрямую меня не касалось.
Посчитав, что бояться, как и отступать, уже поздно, пробежалась взглядом по ровным строчкам.
Слог — сухой, официальный. Слова….
По вашему запросу… надеемся, что указанные сведения… ограниченный круг, находящихся под клятвой….
— Виконт Рокалев вез пустой футляр для дипломатической почты, — зачитала вслух лишь то, что было главным. Посмотрела на хмурившегося Фариха. Засмеялась… легко, искренне: — А была такая версия….
Похоже, согласны со мной были все. Версия действительно была просто замечательной.
— Третья линия? — оборвал мое веселье Фарих.
Не дожидаясь ответа, встал, отошел к окну.
Мысль о сочувствии мелькнула и пропала — впору радоваться. Нападение на дипломатического курьера сама по себе серьезная проблема, способная испортить отношения между империями, а уж дипломатическая почта…. Тут просто волнением не обойдешься.
— В третью линию я выделяю Джейн и ее ребенка, — спокойно, насколько это было возможно, произнесла я.
— Что?! — удивленно протянул граф Джакс, посмотрев на меня с недоумением.
— Барышня Джейн и ее ребенок, — 'скромно' улыбнулась я ему и подмигнула Маркони, явно довольному самим фактом появления столь необычной версии. — И поручить ее я хочу младшему следователю Энгину Паррею.
— Неожиданно… — не без удовлетворения протянул от окна Фарих.
Я оглянулась, чтобы оценить спину главы Департамента. И ведь не лукавил…. Не в том, что неожиданно, в том, что ему понравился мой сюрприз.
— Я не питаю особых надежд на эту линию, но….
— Вопросы к госпоже старшему следователю есть? — не дал мне закончить Фарих, возвращаясь к столу. — Ну, раз нет, — не позволив никому высказаться, тут же продолжил он, — оставьте мне план и можете быть свободны.
Повторять не пришлось. Я тут же подскочила, пододвинула ему папку и поспешила покинуть кабинет. Мне нужно было работать….
Ковальски воспользовался моментом, тут же последовав за мной.
— Про Джейн ты всерьез? — спросил он, как только мы вышли в коридор.
— Не знаю, — честно ответила я, думая совершенно о другом.
Реакция на сообщение о моей помолвке…. Понятно, что все к этому шло, но чтобы вот так, едва ли не равнодушно….
— Чутье? — Вик кивнул проходившему мимо следователю.
Я, пусть и чуть запоздало, но повторила жест:
— Джейн — сильная барышня, — продолжила я, подбирая слова, способные убедить в том, что для меня самой все еще оставалось неясным. — К тому же….
Остановившись у окна напротив дежурки, посмотрела на Ковальски. Хороший следователь. Сильный. С тем самым чутьем, о котором спросил.
— И что не так с Джейн? — не без сарказма поинтересовалась я, с удовлетворением отметив, как на его губах появляется лукавая улыбка.
— Сначала — ты, — хмыкнул он добродушно.