Делая массаж и нагибаясь над Лешкиным телом, я отчетливо рассмотрел странный след. Точно. Это была не рана. Из нее не сочилась кровь. Да и поверхность кожи не была повреждена, когда нажимал на ребра, след двигался вместе с кожей.
Пока я рассказывал небритому молодому следователю, что свет погас и ничего не было видно, белые халаты хлопотали над поверженным. Я угадал, что пожилой доктор с усталым лицом всадил ему укол камфары в сердце. Делали электрокардиограмму с помощью переносного кардиографа, мерили давление.
Наконец белые халаты встали с колен и отряхнулись.
— Все может быть очень плохо, — сказал усталый врач. — Острая сердечная недостаточность. Больше ничего сделать не сможем. Нужна реанимация. Несите скорей в машину. Капельницу не забудьте.
И он сел за компьютерный столик писать заключение.
Бармен и Матвей подняли Леху, переложили на складные носилки и потащили их на улицу.
— Куда повезете? — спросил я доктора.
— Где место будет, — ответил он, не отрываясь от писанины, — может быть, в Склифосовского.
— Это бы лучше всего, — сказал я.
Он хмыкнул.
— Кто-нибудь знает, как зовут пострадавшего? — спросил майор Иван Петрович Вихрь, обнюхав и осмотрев всю комнату.
— Это наш с Толей школьный друг Алексей Васильевич Васильев, — сказал Матвей хмуро. Он к этому моменту вернулся.
— Ах, вот даже как! — воскликнул решительный следователь, неожиданно повеселев. — Ну, тогда рассказывайте.
— Что рассказывать-то? — спросил Матвей.
— Начните с того, что вы трое вместе делали в ресторане «Виртуал-Экспресс» в будний день в рабочее время?
— «Виртуал-Экстрим», — поправил я.
— Все равно, — сказал он. — Не в этом дело.
— Да мы были совсем не вместе, — воскликнул я. — Леха на компьютере играл, а мы с Матвеем разговаривали.
— О чем разговаривали? — тут же вопросил следователь.
— Как бы вам сказать… — начал Матвей подбирать слова.
— Да уж скажите как-нибудь, — нетерпеливо молвил энергичный мент.
— О том, как ботану холявную инфу скачивать из инета, — сказал Матвей.
Майор непонимающе воззрился на нас.
— Он шутит. Мы говорили о школьных годах, — уточнил я. — Об одиннадцатом «б» классе.
Вот тут-то самое время прерваться. Как говорит Матвей: «Реклама будет недолгой. Оставайтесь с нами».
Глава II
Следственно-розыскные мероприятия. 1547 год, январь. Первый уровень. Венчание на царство.
Мы записали телефоны приемного покоя «Склифа», куда скорая помощь повезла нашего Леху д′Артаньяна.
Решительный мент майор Иван Петрович перенес в свой мобильник мой и Матвея номера телефонов, порадовал нас, что пока не видит в сложившейся ситуации состава преступления, но сообщил, что, возможно, вызовет нас к себе в ближайшее время, и удалился. Студенты-недоучки тоже сбежали вместе с двумя блондинками из бара.
— Надо звонить Любови Сергеевне, Лехиной маме, — сказал Матвей, вздыхая. — Что говорить, не знаю…
— Скажи, что сердце у Лехи чуть-чуть прихватило. Мол, неотложка подбросила в Склифосовского. Ничего страшного, легкий приступ.
Он набрал номер.
— Любовь Сергеевна? Это Матвей, Вы только не волнуйтесь, у Лехи сердце слегка прихватило. Увезли в Склифосовского. Ничего страшного, легкий приступ. Запишите номер регистратуры. Там дадут справку. — Он продиктовал телефон приемного покоя. — Да нет, что Вы? Это так на всякий случай. Укол на месте сделали… Может, уже домой отпустили…
Матвей положил трубку:
— Фу-у-у! Завтра пойдем навещать горемыку. Ты не представляешь, как она расстроилась.
— Еще бы, — согласился я.
— Обойдется, парень вроде крепкий, — сказал он. — Д′Артаньяны от сердечного приступа не умирают…
— Так что ты говорил давеча? Про сюрприз? — спросил я, когда он вытер лоб платком. — Что за сюрприз-то?
— Да я тебе только об этом и пытался рассказать, когда начал про историю, — сказал Матвей. — Да только ты перебивал… Говорить не давал.
— Ну, рассказывай, коли так, — сказал я. — Не томи, я молчу.