В первой же я обнаружила любопытную статью о поджоге психиатрической больницы. Я знала только об одной клинике для душевнобольных в нашем городе, и, судя по всему, не она была изображена на фото. Меня заинтересовала статья и я, приняв удобное положение в кресле, начала читать:
«…Сегодня, около полуночи, западное крыло психиатрической больницы №7 загорелось по невыясненным причинам. Пожарные расчеты прибыли на место пожара спустя восемь минут после вызова. Огонь мгновенно охватил все крыло и из-за сильного ветра перекинулся на основную часть здания. Пациенты и сотрудники клиники были в срочном порядке эвакуированы… В результате пожара было найдено тело молодой девушки, ученицы школы №10 Инги Осколкиной, которая не смогла вовремя покинуть здание и вероятнее всего задохнулась угарным газом. По факту пожара было открыто уголовное дело…».
В нашем небольшом городке было около шести школ. И школа, в которой училась я, была именно той самой, под номером десять. Хотя, такое наверно бывает, когда молодая девушка сходит с ума. Я могла быть следующей претенденткой на место в психиатрической больнице, если не разберусь, что, в конце концов, здесь происходит.
Причем здесь было кладбище, оставалось не ясно, и я решила посмотреть другие газеты. Следующие несколько статей были на тему поджога. В них не содержалось ничего интересного. Все сводилось к тому, что девушка погибла, а, как и почему, история умалчивала.
В еще одной изрядно подпорченной временем газете крупным планом был напечатан черно-белый портрет симпатичной юной девушки и над ним заголовок: «Старшеклассница спрыгнула с крыши школы». Статья была за 1980 год. Я немедленно принялась ее читать:
«Ученица одиннадцатого класса Марина Белозерова утром 2 августа спрыгнула с крыши школы № 10. Как сообщают немногочисленные очевидцы, девушка некоторое время стояла у края крыши, затем, не реагируя на крики и просьбы, сделала шаг вперед и упала на асфальт. Внутренние повреждения оказались несовместимы с жизнью… Как сообщают родственники погибшей, девушка в последний месяц была замкнутой и раздражительной. Подробности трагедии уточняются…».
Второе происшествие заставило меня мысленно содрогнуться. Я достала статью о поджоге в психбольнице, и посмотрела на дату – август 1993 года. С математикой у меня были кое-какие проблемы, но мне не составило труда рассчитать, что между двумя случаями разница составляла тринадцать лет. С момента поджога также прошло ровно столько же. Я перебрала еще несколько газет и наконец, нашла статью по теме: «На «Старом кладбище» неизвестные продолжают осквернять могилы».
В статье писалось о том, что все больше могил находят развороченными, вандалы или сатанисты собираются на кладбище, рисуют странные знаки и палят костры. Несколько фотографий в статье подтверждали акт вандализма. В следующих газетах то и дело встречались странные заметки или полноценные статьи о школьниках и кладбище. «Ужасный случай со школьником на вечеринке», «В полночь жители ближайших к кладбищу домов услышали звук колокола, который исходил от монумента. Кто мешает сну мертвых?», «Неизвестные продолжают оставлять дьявольские знаки» и т.д.
Перелистывая газеты, я понимала, что оказалась права – странности на кладбище происходили уже не первый год. Только вот к чему здесь смерти девушек, было не совсем ясно. Обе они учились в одной школе и были одного возраста, обе погибли в одном и том же месяце при страшных обстоятельствах. Кладбище же здесь не фигурировало.
Я снова просмотрела все газеты, сфотографировала каждую интересующую меня статью и положила обратно в коробку. Все, что я смогла сегодня узнать, заключалось в том, что долгие годы и вправду здесь творится нечто ужасное.
Мне нужно было срочно на свежий воздух. Попрощавшись с пожилой вахтершей, я в спешке покинула здание архива. На улице, к моему удивлению, уже вечерело. Я села на лавку возле архива и еще несколько минут пыталась собрать мысли в кучу.
Телефон несколько раз издал противный звук. На дисплее высветилось несколько сообщений, оповещая о пропущенных звонках. Должно быть, в архиве не было связи. Я набрала первый номер – Стаса.
– Ариана, с тобой все в порядке? Не мог никак дозвониться до тебя, – услышала я голос Стаса в трубке.
– Прости, я просто засиделась за одним проектом, который задавали на каникулы, – соврала я. – Телефон оказался выключенным.
– Я уже начал беспокоится, – сказал Стас. – Мы увидимся сегодня?