С Настей не так. От неё у меня пожар. Он только начался и будет медленно пожирать всё, до чего доберётся. Может быть потому я и поддался соблазну близости с Кошкой, словно бы прильнул к колодцу в глупой надежде затушить проклятое пламя.
Кошка прекрасна. Хороша собой, но при этом и страстная натура уже успела созреть, раскрылась и проявляет себя очень естественно. Стоны и прочие реакции на ласки полны настоящего чувства, как если музыкант садиться за дорогой и отлично отстроенный инструмент и начинает играть. Каждая нотка не просто ласкает слух, она возбуждает в голове фейерверк удовольствия.
Под буквально исчезнувшими трусиками у неё очень горячо и влажно. Трудно описать глубокое наслаждения от ласк её нежного уголка. Такого гладкого, такого податливого и такого манящего.
Продолжая долгий поцелуй, я скользнул в тесную глубину. Сначала одним, а потом и вторым пальцем. Кошка давно не девочка и только рада более объёмному проникновению. Мне бы хотелось подарить ей самое лучшее из возможного, но мои габариты средние, да и дистанция, на которую могу «бежать» тоже примерно посередине. Без возгонки удовольствия пальцами не обойтись.
— У тебя же тоже нет защиты? — жарко выпалил я ей на ухо.
— Могу… — простонала она, — забеременеть от поцелуя.
— А я могу наполнить тебя молочком так, что ты будешь словно коровка после выпаса. Не меньше ведёрка…
— Дьявол! — снова на стоне выдохнула она. — Решай сам… я сейчас не способна думать…
Ласки руками продолжаются, но мне надо выбрать как же безопасно достигнуть вершины самому. Очень хочу внутрь. Пусть и говорят, что даже до семяизвержения может выделиться немного спермы, но я точно знаю как это происходит у меня и за акт до оргазма я спокоен, но вот что касается самого наступления высшей точки наслаждения, нет. Могу не успеть выйти. Делать же это раньше — терять львиную долю ощущений.
Помог Кошке прилечь, а сам тут же оказался сверху. Она с готовностью раздвинула ноги и максимально постаралась, чтобы я скорее вошёл. Так и случилось.
Всё снова слилось: мы целуемся, а я ласкаю её роскошную грудь с крупными сосками; вот поднялся и смотрю за процессом ласк, Кристина же, разметав волосы, стонет с закрытыми глазами; а теперь я уже впился взглядом в место сладкого совокупления и заворожённо наблюдаю за ходящим туда-сюда членом. Словно рокот далёкого грома, почувствовал близящийся оргазм. Упал на руки и шепчу ей:
— Кошкина, я… уже скоро. Помоги себе ручками… а я смещусь немного ниже… знаю, что ты против, но просто не буду входить…
Сейчас ей уже всё рано, буду я входить или нет, но будет не всё равно потом. Я знаю, что она против анала и не собираюсь пользоваться моментом. Достаточно наблюдать за тем, как головка скользит от её масляных губ вниз, по желобку, к бардовому кружку, затем как продавливает его и снова вверх — это позволит мне испытать удовольствие на всю.
Едва я вынырнул, как она перехватила инициативу и принялась активно стимулировать окрепший комок клитора, порой погружаясь внутрь себя.
Взявшись левой рукой за её ногу, правой я взял член у основания и начал скользить туда-сюда, немного поддавливая ещё и бёдрами. Смазки хватает вдоволь и поэтому принялся уже просто бёдрами словно выталкивать головку к верху, выбираясь из полуобъятий бардовой ямки.
— Ну давай же, гад, давай! — чуть ли не прорычала Кошка. — Впихни его в меня!
Она подобралась к вершине немного раньше меня, но счёт просто пошёл на секунды. Хорошо, что вторая рука Кристины уже тоже была в деле, я подхватил, грубо расправив и прижал ко входу в лоно так, что когда из члена выстрелила первая тугая струя, тыльная сторона ладони враз оказалась вся в сперме.
За всю свою выдержку и осторожность, взял плату тем, что обрызгал Кошку плоть до подбородка, прижимал к аналу и орошал его. Только створ влагалища остался не затронутым горячим оплодотворяющим киселём.
Нам потребовалось немного времени, чтобы прийти в себя. Кошка лежит не открывая глаз, скользя пальцем по животу и вырисовывая замысловатые фигуры в лужице семени.
— Я не верю в случившееся. Такое со мной не может произойти.
— Но это произошло.
— Наверняка есть какое-то банальное и горькое объяснение. Хм-м… — призадумалась она и вдруг сунула палец в рот. Я ощутил волну смущения и стыда. — Может…
— Кошка, ты чего делаешь?
Она приоткрыла один глаз и нашла меня.