— Ребята заметили? — вскинул я бровь.
— Не-е-ет! — выдохнула она, сделав большие глаза. — Показывала им там на доске, руку подняла… ещё утром ниточки видела, нет что б, дура, зашить!
Тут её взгляд нашёл сначала пакетик в руке, а потом, вдруг, упёрся в карман, куда я запихнул духи.
— Сокол, это то, что я думаю?
— Да, — понуро отозвался я и полез отдавать. — Возьми тогда по-отдельности, вот тебе пакетик, а вот подарок.
Повисла тишина. Дрожащими руками Кошка приняла квадратный коробок, разукрашенный под сине-голубой мрамор. Не глядя забрала пакет. Потом опасливо оглянулась и ка-а-ак завизжит! Бросилась на меня, давай целовать и обтираться мокрым от слёз лицом.
— Сашка, Соколок!.. Я просто в шоке! Не верю своему счастью, — затараторила она. — Такого не может быть, но, как ты и говорил, это случилось. Значит нужно постараться поверить. Но…
Она разомкнула объятья и жадным взглядом уставилась на духи, словно стараясь обхватить их им. Губы зашептали название вперемешку с чертыханьем и ругательствами.
— Ты просто бог! Так быстро — я же не ожидала! Невозможно быстро.
— Рад, что удалось угодить, — несколько смущённо произнёс я.
— Это ты называешь угодить? — большими гляделками посмотрела она. — Да я просто покорена. Перехожу в полное твоё владение.
— Завязывай такое говорить, — рассмеялся я, махнув рукой.
— Я серьёзно, Сокол.
— Дам тебе! Я же не этот какой-нибудь, что покупает любовь подарками.
— Вообще-то любовь у тебя уже есть и для этого подарки не нужны, — многозначительно посмотрела она. — А за такое счастье, — явила она мне коробочку, — я хочу устроить счастье тебе. Понял?
— Кошка! — возмутился я.
— Нет-нет, — перед моим лицом помахала она указательным пальцем, — я не позволю тебе быть благородным рыцарем. Это ты, вон, с девочками-недозрелками галантным кавалером будь, а мне нужен, запятнавший похотью честь, шеф. Ты же хотя бы немного шеф?
Я не стал глушить возбуждение. Наоборот открылся ему и потому прижал к себе Кошку, упёршись затвердевшим естеством в низ живота.
— Принимается. Я твой шеф.
Она попробовала что-то сказать, но сладкая волна удовольствия сковала на несколько секунд.
— У меня так… без всяких фрикций оргазм случится.
Все мы всегда знаем как правильно: что маму с папой надо слушать, если они не полные дегенераты; что травить себя алкоголем, табаком и прочими ядами не стоит; что ложиться надо вовремя и режим соблюдать… много есть правил здоровой и полноценной жизни. Однако, можно выявить одно главное правило, которое обычно срабатывает — если стоит выбор между плохим, но желанным, с другой же стороны хорошее, но скучное, мы выбираем первое. Покуда можем, покуда позволяют обстоятельства и здоровье.
Я грубо затянул Кошку в здание. Прижал грудью к стене. Левой ладонью крепко зажал рот, а правой с силой шлёпнул по попе:
— Выгни её назад!
Она тут же выполнила приказ. Я сжал сначала ягодицу, а потом сразу спустился ниже и надавил, сквозь ткань нижнего белья и штанов, на горячий бугорок. Тут же ощутил, как душистая влажность окутала пальцы. Поднял их, чтобы удостоверится в безумности аромата и скорее вернул, принявшись довольно грубо ласкать Кошку.
Она начала покусывать пальцы и лёгкими стонами толкаться в них. Я с трудом удержался от соблазна, чтобы не запустить уже ставшие мокрыми от слюны пальцы ей в рот — забудется ещё и разнесётся на весь лагерь понятный всем звук.
А вот погрузиться в её жаркие глубины мне ничего не мешает. Я быстро оказался сзади, крепко прижавшись через ткань к попе, а рука, уже спереди, нырнула под нежную ткань белья. Проникновение Кошка встретила пылким стоном.
Я только разошёлся в ласках, стараясь и про умасленный клитор не забывать, и не сосредотачиваться только на нём, как вдруг на Кошку обрушился оргазм. С трудом удалось сдержать полукрик, полустон. Всё тело обратилось на миг в камень, потом лишь на долю секунды обмякло и снова её лоно крепко сжало пальцы.
Конвульсивная нега сошла на нет и Кошка едва не повисла на моих руках. Немного придя в себя, она повернулась и очень озадачено взглянула мне в глаза.
— Похоже, ты хочешь побольнее разбить мне сердце.
Сложно удержаться от реплики.
— Почему бы и да?
— Чего? — прыснула она.
Я прижал всё же посильнее и говорю:
— Тебе сейчас хорошо?
— Как никогда раньше, — с чувством поведала она.
— Так чего голову себе и мне порочишь? Наслаждайся, пока смена идёт.
— Я так не умею.
Я слегка стукнул её в лоб своим.
— Учись. Не всё коту масленица.