— Я-а… — выдохнула Настя, — я так рада!
С визгом она бросилась мне в объятья, едва не перевернув стол. Я же сам одурел от собственной смелости. Сжав в объятьях хрупкое тельце невероятной Насти, постарался забыться в этой эйфории. Решение пришло неожиданно. На холодный рассудок такого бы точно не родилось, но тут, когда с глазу на глаз, я вдруг ощутил порыв. И поддался ему. С робкой надеждой. Вдруг повезёт и мы просто будем встречаться, проживая такое яркое и долгое лето.
Я словно садовник — дождался пока мой нежный кустик достаточно окрепнет и появятся плоды. С самого первого раза мне хотелось вот, как сейчас, обнимать Настю. Целовать, скользя руками по невыразимо прекрасному телу. Забираться под её уступчивую майку в обтяжку. Чтобы найти нежные выпуклости на пьянящей худобе рёбер.
Кожа трепетней лепестков розы тут же сжалась, сделавшись гусиной, но быстро оттаяла от ласк. Я пропустил между пальцами венчики, ощущая, как они от каждого пальца затвердевают. Потом снова завёл за спину и прижал восхитительную Настю к себе.
Она поистине прекрасна! Красивая, трепетная, словно бы шитая золотой нитью из молочного полотна, вымоченного в звёздном свете. Моя!
Я до сих пор неверяще ласкаю Настю. Такого просто не может быть, что столь красивая бабочка села мне на ладонь и позволяет любоваться небесным рисунком крыльев. Тонкостью ранимого тельца. Словно мираж или иллюзия, созданная с одной лишь целью — заманить меня в ловушку.
Пусть неопытно, но старательно отвечает на поцелуй. По-настоящему объятая страстью и доверяющая ей, можно сказать себе. А за одно и мне.
Я не заметил, как встал, легко подняв Настю. Она тут же обхватила ногами и крепко прижалась. В том числе пылким уголочком к отвердевшей плоти. Сейчас, когда мои руки крепко прижимают её, в голову просятся образы как я вдавливаю член в девственное лоно и медленно погружаюсь. С болью и сопротивлением, но с необоримым желанием познать всю жгучую глубину.
Мы оказались на кровати. Я отстранился и шепчу:
— Нужно выключить свет.
Горя глазами, она кивает. Спустя мгновения нас укутал лёгкий полумрак, разгоняемый лишь тёплым светом ночника.
Я прилёг рядом и тыльной стороной руки погладил Настю по щеке и шее. Наши взгляды сплелись. В них сейчас вся мера страсти.
— Знаешь, что, сладкая моя…
Она помотала головой, тоже перевернувшись набок.
— С одной стороны я боюсь касаться тебя, чтобы не разбить хрусталь невинности и чистоты. Но с другой жажду сжать во взмокших от вожделения ладонях. Сжать как можно сильнее.
— И что выберешь? Хотя нет, я уже знаю, — улыбнулась она. — Ещё тогда в лесу ты выбрал второй вариант. Хотя…
— М-м?
— Хи-хи! Не сказала бы, что тогда твои руки что-то сжимали.
Мы уже обоюдно рассмеялись.
— Понимаешь теперь их голод.
— Неа, — весело помотала она головой.
— Показать? — сделал я двусмысленное выражение лица.
— Угу, — теперь кинула.
Всё так же лёжа на боку, я опустил руку с её плеча сначала на талию, а потом стал медленно гладить живот. Понемногу забрался выше. Но не чтобы снова ощутить под ладонью грудь, а к ключицам и шее. Я ощущаю странное желание — обхватить утончённую, словно фарфоровая ваза, шею, а потом сжать. Не потому, что фетиш или намекнуть Насте на буйство страсти внутри. Меня именно манит.
Настя томно закатила глаза. Как котёнок, которого прихватили за шкирку, расслабилась и подчинилась. Меня это с одной стороны пьянит, но с другой удивляет и даже волнует. Словно бы есть в такой обычной ласке или, может, части прелюдии, нечто странное.
Вдруг Настя дёрнулась и отпихнула мне руку. Глаза сделались большими и испуганными. Она задышала чаще.
— Чёрт! Прости!
— Что случилось, Сахарок? — с большой нежностью спросил я, избегая пока телесного контакта.
— Можно я попью? — взволновано спросила она.
— Пошли вместе.
Вскоре Настя смогла заговорить.
— Я сама не понимаю, Саш, что случилось. Сначала мне было приятно, потом создание словно заволокло дымкой и… ну-у… — она пару раз смущённо стрельнула глазками. — Когда мы вместе, то есть особое чувство. Желание. В животе тянет и приятно. Когда ты взял меня за шею, то я ощутила сильный прилив такого. Но потом резко мне вспомнился момент из прошлого.
— Когда те мерзавцы пытались тебя изнасиловать? — горько проговорил я.
— Да, — мелко закивала она, — точно. Откуда ты знаешь?
— Догадался.
— Круто! Но я правда не знаю почему так, Саш. Прости.
— Всё хорошо, — положил я её руки в свои. — Расскажи мне всё. В подробностях.