Вот исполнена вторая атака. Свыше двадцати машин поражено огнем. Серов, окинув взглядом работу, соображает, что вполне возможна еще не одна атака.
Пользуясь благоприятной обстановкой, он бросается в пике и обстреливает третий ряд самолетов. Евгений Антонов, Михаил Якушин и другие летчики, увидев, что командир пошел в третью атаку, следуют за ним, не теряя ни секунды.
Одна за другой произведены десять молниеносных атак.
В десятый раз, вернувшись в исходное положение, Серов видит, что весь аэродром противника в огне и дыму.
Анатолий ведет группу "домой". Он удовлетворен сделанным. Но его охватывает беспокойство. Может быть, "дома" его ожидает неприятное объяснение насчет неточно выполненного приказа.
Десять самолетов приземлились одновременно. Опустилась на землю на своем аэродроме и охраняющая группа.
Серов отправился с рапортом.
Тот самый комиссар, который несколько месяцев назад выговаривал Серову за безрассудную отвагу в первом боевом крещении, теперь, приняв рапорт, спросил:
- Объясните, почему сделали больше двух атак?
- Не мог иначе, товарищ комиссар фронта! Сделал две атаки и вижу, что часть самолетов противника горит, но многие еще целы. Рассчитал так: раз есть возможность уничтожить все машины врата - значит, нужно ее использовать.
Вопреки опасениям Серова, комиссар не стал распекать его. Напротив, крепко обнял и расцеловал.
- Вы вовсе не нарушили приказ, Анатолий Константинович. Вы его выполнили блестяще и сделали этим очень полезное и большое дело, мой милый Родриго Матео. Испанские патриоты будут благодарны вам и вашим замечательным боевым соколам-истребителям, И в военно-авиационном деле вы еще раз показали, что может сделать живая творческая мысль, инициатива воздушного воина-командира. В истории военной авиации это первый и замечательно удавшийся опыт разгрома вражеского расположения с воздуха не силами бомбардировщиков, а огнем истребительных самолетов.
Серов был обрадован и смущен похвалой.
- Нам всем осточертели бомбежки врага, когда здесь, в республиканской Испании, так мало технической мощи и почти нет противовоздушных орудий. Теперь, по крайней мере, мы хоть на время лишили фашистов их боевой техники.
- И, по существу, вы правы, товарищ Серов. Какой же это истребитель, если он не рвется в бой, не радуется возможности свести счеты с заклятым противником? Да, бомбардировщик еще имеет право радоваться, когда, вернувшись домой, избегнул встречи с истребителем, положил, где надо, свои бомбы и благополучно ретировался. Искать столкновения - не его дело. Но истребителя мы воспитываем так, чтобы он всегда рвался в битву. Если он говорит себе: слава богу, сегодня я не встретился с противником, - это никуда негодный истребитель. Искать врага, навязывать ему бой, уничтожать его при всяких обстоятельствах, уметь сочетать в себе расчет, волю, дерзость и безграничную отвагу, наряду с совершенным знанием своего искусства, - вот качества истребителя. Эти черты и вместе с ними преданность идеям коммунизма, нашей Родине я очень ценю в тебе как в советском летчике.
Оба были взволнованы этим разговором.
Серов доказал, что в штурме неприятельского аэродрома истребительная авиация имеет даже некоторые преимущества перед бомбардировочной внезапность налета, молниеносность обстрела и при хорошей подготовке операции почти полная неуязвимость.
Поведя на задание пятьдесят человек, Серов не только выполнил задачу по уничтожению франкистской авиабазы, но и привел обратно всех своих летчиков, не имея потерь.
Перед вылетом на операцию Смирнов рассказал своим летчикам о задаче:
- Основная задача - уничтожение самолетов на земле - возложена на эскадрилью Серова. На нашу долю выпала непосредственная защита наших друзей с воздуха. Другие эскадрильи будут патрулировать выше и несколько в стороне от района действий. Таким образом, вражеский аэродром будет блокирован в воздухе со всех сторон. Серов просил передать вам, что, если завяжется воздушный бой с самолетами противника, чтобы вы особенно не увлекались, главное - старайтесь не подпускать, врагов к штурмующим "чатос".
Через несколько дней пленные немецкие летчики показали:
"На аэродроме Гарапинильос уничтожено сорок самолетов. Большая часть оставшихся выведена из строя и требует длительного ремонта. В бессильной ярости фашистское командование обрушилось на охрану и зенитчиков, которые разбежались во время штурмовых действий республиканских самолетов. На следующий день после налета двадцать солдат были выстроены вдоль линии сгоревших самолетов и расстреляны на месте".
Правительство республиканской Испании высоко оценило этот замечательный успех. Оно обратилось к Советскому правительству с ходатайством о присвоении Анатолию Серову звания Героя Советского Союза.
Как-то в личной беседе Смирнов рассказывал о другом случае, когда он выполнял приказ вместе с группой Серова вновь штурмовать наземные части фашистов, причем на этот раз он находился под охраной "крыши" во главе с Серовым. "И вот, когда я прошел на задание метров на двадцать ниже группы Серова, я почувствовал, что надо мной находится такая "крыша", такая сила, что я могу работать над территорией врага совершенно спокойно, зная, что никакой противник на меня сверху не свалится и мы все вернемся домой невредимы. И правда, ни один человек не остался тогда в поле, все прилетели обратно".
Михаил Нестерович Якушин говорил о Серове:
"На фронте все знали: есть среди нас человек, к которому все тянутся в трудную минуту. Этим человеком был Серов. Я просто не могу объяснить почему, но, когда мы летели на боевую операцию, я, в преддверии боя, всегда подходил к Серову под крыло и прижимался к нему плотнее. Вот есть такая вера в человека, в то, что он тебя не подведет и всех выведет из любого сражения живыми и невредимыми, а противника разгромит".
Впоследствии, в боях 1941-1945 годов, массовые воздушные сражения имели уже развитый характер.
Самолеты были снабжены радиосвязью между собой и с землей. Это явилось неоценимым подспорьем для воздушных воинов. Во времена же испанского фронта радиосвязь была слаба, на самолетах она, как правило, отсутствовала. Правда, благодаря подробно разработанному плану операции, каждый знал свое место и свою задачу в предстоящей схватке. И летчики стремились вылетать по двое или группой. Все ж одной из особенностей, отличавшей летчика от наземного бойца, было его вынужденное одиночество в бою. И при самом точном и подробном плане, в ходе сражения, возникают новые ситуации, они требуют от летчика смекалки, инициативы, исключительного бесстрашия и самообладания.
Серов не только подавал пример этих качеств, необходимых истребителю, но добивался выполнения принципа обязательной взаимной выручки. Этот принцип он поднял на максимальную высоту. Летчик, летавший в составе его эскадрильи, уже не чувствовал себя одиноким. Рядом был локоть товарища, сознавалось и ощущалось сердцем присутствие командира, который все видит и в нужный момент придет на помощь. Благодаря верности этому благородному правилу боеспособность республиканской авиации была такой высокой, летчики приобрели славу неустрашимых, а Серов - непобедимого командира.
Под небом Барселоны
Шестерка "курносых" летела над каштановыми лесами приморской части Каталонии. Вдали уже зеленели цветущие низины, холмы, покрытые виноградниками, за ними вырисовывались своеобразные очертания скалистого морского побережья.
Ярко блестела лента Льобрегат, впадающей в море неподалеку от Барселоны.
Вот показались кровли этого города, славного своими революционными традициями. Здесь раньше, чем в других городах Испании, рабочие организованно выступили против эксплуататоров. Ни огонь карательных войск, ни тюрьмы и пытки в застенках не сломили волю революционных рабочих Барселоны. В 1931 году пролетарская Барселона выступила первая, став зачинательницей всенародного движения против старого строя.
Да, именно в этой непокорной, революционной Барселоне четырнадцатого апреля тридцать первого года была объявлена Каталонская республика. Начался грозный вал революции, смывший престол Альфонса XIII.