Различные описания и изображения ада — рассказы визионеров, побывавших «в духе» на том свете и вернувшихся в этот мир, или визуальные образы инфернального царства — чаще всего представляют ал как пыточную камеру, где грешников подвергают тысячам самых чудовищных истязаний. Они соперничают друг с другом в изобретательности, перечисляя все более жестокие муки, ожидающие разные категории осужденных.
«Словарь» раннехристианских апокрифических апокалипсисов и средневековых (византийских, древнерусских или западных) видений, описывающих мир иной, конкретен и материален. Они говорят о невидимом на чувственном языке форм, красок, звуков и запахов. Космические образы соседствуют в них с повседневной лексикой, а общие места, пришедшие из древнейших описаний мира иного (преисподняя как царство огня и тьмы; символическая адаптация наказания к преступлению; градация тяжести мук в зависимости от вины и т.д.), порой переплетаются с социальными и политическими реалиями тех мест, где было записано очередное откровение.
2. Ангел с огненным мечом гонит в пасть ада испуганных грешников. Там их ждет девять различных мук, распределенных по отдельным клеймам.
Из старообрялческого сборника «Муки аловы», XVIII в.
Потусторонний пейзаж — особенно в некоторых западных видениях XII в. — напоминает земной. В загробном мире, раю, чистилище или аду, есть горы и долины, города и дворцы, замки и церкви, площади и мосты, монастыри и таверны, а также колодцы, деревья, часовни, дороги, колонны, ворота... Этот мир густо населен и заполнен предметами. Визионер видит в нем цвета (от белизны ангельских риз до черноты адских глубин), слышит звуки (пение ангелов, вопли демонов, стенания грешников), а также чувствует запахи (смрад серных рек и благоухание райских садов). Души умерших плачут и смеются, ждут и надеются, сокрушаются о былых грехах и обмениваются друг с другом новостями. Они сохраняют антропоморфный облик и зачастую продолжают носить человеческую одежду, которая подобает их полу, возрасту и социальному статусу. Визионер без труда отличает среди умерших короля от графа, рыцаря от крестьянина, монаха от каноника, а дьякона от епископа.
Часто он встречает в ином мире тех, кого знал при жизни (родных, друзей, соседей, собратьев по монастырю), или узнает в толпе персонажей, о которых мог только слышать (давно умерших или известных ему лишь по слухам епископов, аббатов и королей). Описания вечных мук ада и временных мучений в католическом чистилище предельно натуралистичны. Демоны хватают грешников за руки, за ноги, сбрасывают их в колодцы, подвешивают над огнем, четвертуют, заливают в горло расплавленный металл, насаживают на кол, жарят на огне, издеваются, смеются над ними. Наконец, в загробном мире течет свое время: сменяются дни, месяцы и годы; отмеряются канонические часы; муки чередуются друг с другом в ритме дневного и недельного циклов. Души праведников с нетерпением, а умершие грешники — с ужасом ожидают Второго пришествия и Страшного суда.
«...Их окружала река обширнейшая огненная, в коей заключено было в наказание неисчислимое множество осужденных, из коих многие, как говорил он, были ему знакомы. И в других местах видел он истязуемых бесчисленными мучениями всякого рода. Среди сих заметил он многих священнослужителей как низшего, так и высшего сана, спиною к столбам крепко ремнями притянутых, висящих в пламени; жены же, ими развращенные, были привязаны напротив них и погружены в огонь до детородных частей. Ангел же сказал ему, что через каждые три дня, без пропуска, за исключением одного только дня, бьют их прутьями по детородным частям. Веттин передал, что многие из них были ему известны»
«Видение Веттина», 824 г)
1 Памятники средневековой латинской литературы. VIII—IX века. М., 2006. С. 341.
12
Средневековые европейские хождения в загробный мир, которые чаше всего записывались в монастырских стенах, описывают топографию потусторонних пространств, устройство ада и рая, а также их обитателей, которые обычно разделены на множество категорий, подвергающихся различным испытаниям или в разной степени прикоснувшихся к высшей награде. Эти тексты выстраивают иерархическую лестницу грехов и добродетелей, а также иерархию воплощающих их социальных типов. Видения — пусть и в преображенном виде — переносят в мир мертвых существующий в этом мире социальный порядок и тем самым утверждают его незыблемость. При этом порой они несут в себе заряд социальной критики, поскольку обличают светских властителей, прелатов, рыцарей, горожан, крестьян за отступления от предписанных Церковью норм поведения и их социального долга. Короли и светские магнаты обычно отправляются в адское пламя за притеснение Церкви, нелегитимное насилие и сексуальную невоздержанность. Церковные иерархи — за распутство, алчность и пренебрежение пасторским долгом. Крестьяне — за богохульство, сокрытие десятины, работу по воскресеньям и т.д.