6.Игра форм: высунутые красные языки и хохлы страшных узников ала перекликаются с языками огня, бушующего в верхней части миниатюры.
Из старообрялческого Сборника, XVIII в.
7.Грешники со вздыбленными волосами в отчаянии прижимают руки к липам.
Из старообрялческого Цветника, XVIII в.
8.Грешники с лицами «мерзкими и темными», «как у саганы» из апокалиптического «Видения Григория».
Из старообрялческого Цветника, XIX в.
ИУДА: СЫН ПОГИБЕЛИ
«И узрехъ в реце оной диявола, мучима со Июдою».
Слово о некоем муже именем Тимофей
На бесчисленных изображениях преисподней, где мы видим ее повелителя — сатану, у него на коленях (т.е. в «лоне» — in sinu diaboli) сидит маленький человечек. Это Иуда Искариот, который в Евангелии от Иоанна называется «сыном погибели» (Ин. 17:12). Сам этот мотив, подчеркивающий «родство» между дьяволом и апостолом-предателем, известен в византийской иконографии Страшного суда, по крайней мере, с X в.
Изображение апостола-отступника в лоне дьявола перекликается с изображениями праотца Авраама, держащего на коленях или за пазухой души праведников («Лоно Авраамово»), и с различными образами Богородицы, держащей на коленях младенца Христа.
Часто — хотя далеко не всегда — Иуда сжимает в руках мешочек, напоминающий завязанный узлом платок, — это кошель с тридцатью сребрениками, которые он получил от иудейских первосвященников за предательство своего Учителя (Мф. 26:14- 15; Мк. 14:10-11; Лк. 22:3-5). Хотя по свидетельству Евангелия от Матфея (27: 3-5), Иуда, прежде чем удавиться, возвратил кровавые деньги, и в момент самоубийства их с ним уже не было, кошель превратился в знак его преступления, почти в его личный «герб», с которым его изображали и в миг смерти, и в преисподней.
В средневековой традиции Иуда, наряду с первым убийцей Каином, превращается в абсолютного грешника. Его фигура воплощает не только предательство, измену и коварство, но и сребролюбие и все грехи, связанные с неправедным стяжанием. По свидетельству Евангелия от Иоанна (12: 6), он был вором и всегда носил с собой денежный ящик, куда складывал то, что жертвовали апостолам. Евангелисты Матфей (26: 14-15) и Марк (14: 10-11) говорят, что Иуда предал Христа из алчности. Лука (22:3)
203
и Иоанн (13: 27) приписывают предательский замысел прямому научению сатаны. Кроме того, Иуда воплощает отчаяние, ведь, согрешив, он не молил о прощении, а покончил с собой. Русский паломник Антоний Новгородской, побывавший в 1200 г. в Константинополе, упоминает, что рядом с алтарем храма Святой Софии висели тридцать царских венцов (в разные века их жертвовали храму византийские императоры), по числу сребреников, за которые Иуда продал Спасителя: они должны были напоминать христианам о грехе предателя и беречь их от «Июдинаго злаго и неправеднаго сребролюбьства».
Луша Иуды, сидящего на коленях у сатаны, обычно изображается, как было принято представлять души усопших, в облике безбородого юноши или почти ребенка. В его чертах — если забыть, что он сидит посреди преисподней на коленях у дьявола, — почти никогда нет ничего демонического. Лишь изредка его, словно бесов и его «отца»-сатану, изображают со вздыбленными волосами, выкрашивают в красно-огненный цвет или дают ему в руки не белый, а красный (цвет крови и цвет огня) мешок. В поздних старообрядческих рукописях он порой предстает не как юноша, а как бородатый мужик, похожий на других, не столь именитых, грешников, изображенных на других листах.
Поза Иуды обычно копирует позу дьявола: он развернут фронтально и смотрит прямо на зрителя (хотя есть примеры, где он изображен в профиль). Иногда его руки бывают скованы за спиной, как у дьявола, или сложены на груди в позе страха. На иконах Сошествия во ад он порой вздевает руки наверх, в сторону фигуры Христа, попирающего врата ала.
Некоторые исследователи предполагали (хотя не очень убедительно), что в ранних западных и византийских композициях Страшного суда на колени дьявола могли помещать не только Иуду, но и Антихриста. Однако на русских иконах и миниатюрах фигурирует только Иуда: мы часто видим рядом с ним подпись (или же весь мотив прокомментирован в тексте), а в славянском фольклоре широко распространен сюжет о том, что Иуда, «любимый сын» дьявола, сидит у него на коленях, и туда же попадают все самоубийцы.
1.Иуда Искариот с денежным мешком в руке. Иллюстрация к Пс. 35:2: «Нечестие беззаконного говорит в сердие моем: нет страха Божия пред глазами его».
Из Хлуловской пгалтири. Византия, IX н.
2.Сатана с Иулой посреди геенны огненной. У обоих руки связаны за спиной.
Фрагмент иконы «Страшный сул», серелина XVI в.