3.На некоторых композициях место дьявольской «двоицы» (Иуда в лоне у сазаны) занимает «троица»: Иуда сидит в лоне у сатаны, который расположился на коленях у красного великана, олицетворяющего ал.
Фрагмент иконы «Воскресение - Сошествие во ал».
ЩЦ ч
4, 5. В старообрядческой иконографии появляются изображения, целиком посвяшенные загробной участи Иуды. На лвух миниатюрах из «Цветника»
1780-х гг. с Северной Двины, иллюсчрируюших «Сказание Иеронима об Иуде Искариоте» и «Слово о Иуде апостоле, предавшем Христа», мы видим Иуду, который скрежешет зубами в аду, и традиционную сиену, где апостол-предатель восседает на коленях у своего «отпа«-дьявола.
Из старообрялческот ивегники, 1780-е гг.
ВИДЕНИЯ АДА: ГРЕШНИЦА НА ЗВЕРЕ
«.. .Узре перед собою матерь свою, на вселютом и злобном змии седящю и ездющю, иже из челюстей его пламень жупелъный исходит...»
Великое зерцало
На фресках многих храмов (например, в росписях церкви Иоанна Предтечи в Ярославле), на страницах старообрядческих рукописей и лубочных картинках XVII-XX вв. мы часто видим нагую женщину, сидящую верхом на чудовищном звере. Сцена разворачивается в темной пещере или в море адского пламени. Груди несчастной терзают змеи, а руки грызут псы. Сверху на нее в ужасе смотрит монах. Это иллюстрация к истории «О некоем священноиноке, иже о матери своей моляся, и какова ему показася за преизлишнее телесное украшение», рассказанной в «Великом зерцале» — популярнейшем сборнике дидактических «примеров», который во второй половине XVII в. был переведен с польского языка. Сама чудовищная сцена — это видение, явленное некоему иеромонаху в ответ на молитвы открыть ему загробную участь его матери.
Мораль истории проста: она изобличает женское сластолюбие и греховную привязанность к благам мира сего, которые ведут прямиком в ад. Сама пытка грешницы устроена как инфернальная мистерия, и несчастная подробно описывает сыну, что «знаменуют» ее муки: почему она сидит на огнедышащем звере, за что два демона избивают ее огненными трезубцами, почему ее ноги связаны, что за змей обвился вокруг ее шеи, за что ящерицы высасывают ей мозг, почему на ее пальцах огненные перстни и т.д. Каждый элемент пытки символически указывает на тот орган или часть тела, которым она согрешила или получила греховное удовольствие.
Этот сюжет бытует во множестве вариаций, отличающихся друг от друга в деталях преступления и символике наказания грешницы. Например, история о некой девице, которая утаила от духовного отца блудный грех и после смерти тоже явилась ему на чудовищном звере, не только изобличает сладострастие, но и подчеркивает силу полной и искренней исповеди. Есть еще вариант, где главная героиня не духовная, а родная дочь визионера. Он считал ее праведной постницей. Однако
208
1.Демон с выпученным животом и жабой, стоящий напротив персонификаиии распутства (Luxuria), которую за грули кусают змеи (связка между змеями и сексуальными грехами фигурируем уже в «Видении апостола Павла», созданном в IV в.).
Рельеф южного портала церкви Сен-Пьер в Муассаке (Франция), 1120-1135 гг.
2.Сирена с двумя рыбьими хвостами. В романской скульптуре это существо однозначно связано с сексуальной энергией. Морская раковина одновременно закрывает и подчеркивает ее половые органы. Предполагают, что изображения или символы женского лона выполняли защитную функцию, отгоняя злые силы. Однако здесь сирена скорее символизирует грех распутства и сексуальные искушения. Как и на изображениях Luxuria, в ее груди впиваются две змеи.
Капитель на северном портале собора Сео-ле-Уржеля (Испания), XII в.
209
когда она скончалась, ему открылась страшная правда: оказалось, что она умерла в блуде, да еще убивала зачатых во грехе младенцев. За это она была приговорена вечно кататься на огненной колеснице, которой заправляли два демона. На ее голове была надета раскаленная сковорода, а в руках она держала сосуд с кипящей смолой, сзади еще один бес раздувал огонь, а змей пожирал ее чрево.
Во многих старообрядческих рукописях все эти истории с иллюстрациями следуют друг за другом, создавая длинные циклы с «вилами» преисподней и истязаемого женского тела. Чтобы зримо показать грехи плоти и вызвать к ним отвращение, авторы миниатюр и лубочных картинок следуют за логикой текста и фокусируют внимание зрителей на греховной наготе.
Сами муки грешниц сложены из элементов, давно известных в средневековой иконографии. На иконах Страшного суда блудниц, прелюбодеек, женщин, убивших плод в утробе, или детоубийц, т.е. всех, чьи грехи лежали в сексуальной плоскости или были связаны с деторождением, за груди кусали змеи или скорпионы. Это древний мотив, который мы встретим, например, еще в западной романской иконографии XII в. На известном рельефе в церкви Сен-Пьер в Муассаке (Франция) змеи впиваются в груди женской фигуры, олицетворяющей распутство.