— Откуда ты, Репортерша? — спросил я, пока решал, по какому шару ударить в этот раз. — Я слышу намек на южный акцент.
Он появлялся все больше с каждым ее выпитым глотком. Это было очаровательно.
Я прицелился, но взглянул на нее через плечо, когда не услышал ответа. О да, она пялилась на мою задницу. Один ноль в мою пользу.
— Ты прав, — ответила она и улыбнулась. — Я из Кентукки. А что насчет тебя, Хоккеист?
Я пропустил прозвище мимо ушей, решив, что заслужил это.
— Нью-Йорк.
— Это город или штат? — в ее голосе появился интерес, который невозможно было не заметить.
— Я из Бронкса.
— Значит практически из города.
Полагаю, так казалось остальным людям. Но район, из которого я был родом и часть этого района очень отличались.
— Это круто, — она села на край игрального стола лицом ко мне. Если бы я был серьезно настроен на игру, то указал бы на то, как из-за этого все покачнулось в левую сторону. Мне пришлось скорректировать свой удар. Но прямо сейчас я был больше настроен на девушку и ее благоговейное выражение лица.
— Мне всегда хотелось поехать в Нью-Йорк. Первоначальный план состоял в том, чтобы начать с Бостона и колледжа и потихоньку двигаться в этом направлении. Там самые передовые и старейшие газеты. Ты знал, что «Нью-Йорк Пост» — это старейшая ежедневная газета?
Я положил одну ладонь возле ее бедра и поставил кий перед пахом на случай, если вдруг она переусердствует с размахиванием ногами.
— Не могу сказать, что знал это раньше.
— Да, большинство людей считает, что первой была «Таймс», потому что она популярнее. Представляешь, каково это было ждать целую неделю, чтобы узнать новости? Безусловно, это были всего лишь законы и факты про масло, патоку и хлопок, но все же.
Я не мог даже вспомнить, когда в последний раз читал газету или смотрел новости, но не иметь доступа к «Евроспорту» (Примеч.: «Евроспорту» — спортивный телевизионный канал) на протяжении нескольких дней было бы жестоким и необычным наказанием.
— Так значит, ты бы предпочла работать на «Пост» вместо «Таймс»?
— О, нет, — сказала она, встряхивая головой. — Определенно, на «Таймс». В середине семидесятых «Пост» превратился больше в таблоид. — Она посмотрела на стол, будто забыла о нашей игре. — Упс. Я загораживаю тебе обзор.
Я положил руку на ее ногу, удерживая девушку на месте.
— Не беспокойся. Я справлюсь. Даже с твоими грязными уловками и попытками помешать мне.
Я выполнил свой удар, и шар залетел в лузу с приятным «тук».
— Так зачем ты приехал в колледж именно сюда? — спросила Уитни, когда я выпрямился. Я почти мог слышать ее: «Как ты мог оставить такое замечательное место?» — Полагаю из-за хоккея, но, думаю, у тебя были и другие варианты.
Каждое письмо из колледжа доставляло мне столько радости, что казалось, будто Вилли Вонка вручает мне золотой билет. (Примеч.: Вилли Вонка — герой сказочной повести Роальда Даля «Чарли и шоколадная фабрика», а также одноименной экранизации). Оно давало свободу и реальный шанс на лучшую жизнь. Беспокоясь о том, что, позволив себе надеяться, я, в конце концов, останусь раздавленным, я почти боялся даже мечтать о том, что хоть какие-то колледжи примут меня. Что уж говорить о других вариантах.
— Мне нужно было уехать как можно дальше. К тому же в Бостоне была лучшая команда, и Дейн собирался сюда, так что…
Как только, я произнес это, мне захотелось взять свои слова обратно. Мне было слишком комфортно разговаривать с ней. И все из-за этих завораживающих голубых глаз. Я чувствовал прикосновение ее коленки к моему бедру, гипнотический аромат ее парфюма.
— Почему тебе нужно было уехать?
Конечно же, она спросила об этом. Ничего другого от репортера я и не ожидал. Итак… ложь, диверсия или правда? Не это ли я всегда спрашивал у себя, когда всплывал вопрос о моем прошлом? Я был тем, кем был. Но это не означало, что у меня было желание делиться с людьми подробностями.
— Извини, — сказала она. — Думаю, это довольно личный вопрос.
Черт. Теперь она чувствует себя неловко. Я заметил это по тому, как она схватилась за край стола и опустила подбородок. Не хотелось испортить ту непринужденную атмосферу, которая возникла между нами. Это заглушало шум в моей голове куда более эффективно, чем наши словесные перепалки. По правде говоря, это был мой лучший день за долгое время.