Заметки об интуитивном открытии Архимеда (всякое тело, погруженное в жидкость, теряет в весе столько, сколько весят вытесненная им жидкость) также раскрывают хорошо известное основное положение современной детективной истории. Повелитель Сиракуз пожелал выяснить, не крадут ли золотых дел мастера во время изготовления короны благородный металл. Нам предоставляются следующие данные: знатный клиент (царь Хирон), подозреваемое преступление (кража золота), высокоавторитетное лицо, ведущее расследование (Архимед), и дедуктивное объяснение, которое дает это лицо. Личность героя не лишена даже элементов чудачества.
В санскритских, персидских и турецких литературных источниках тоже присутствуют семена детективных историй. В арабских сказках «Тысяча и одна ночь» есть многочисленные признаки литературной обработки преступлений. Например, в «Убитой девушке, или Истории о трех яблоках» мы находим различные комбинации толкования улики — отсутствия третьего яблока. Больше того, здесь впервые встречается используемая некоторыми современными авторами мысль: в совершении преступления одновременно признаются многие подозреваемые.
Среди восточных литератур наибольшего внимания заслуживает средневековая китайская литература. Кое-кого, возможно, поразит, что детектив, в общественном сознании считающийся англоязычной формой, впервые разрабатывался в Китае. Поэтому необходимо некоторое историческое пояснение. В Китайской империи районные суды выполняли многие функции. Они занимались регистрацией рождений, смертей, браков, ведением учета землевладений, взиманием налогов, расследованием преступлений. Следствие вел сам судья, опираясь на помощников. Согласно китайскому праву, осудить можно было лишь преступника, признавшего себя виновным. Если, несмотря на представленные доказательства, он не признавался, разрешалось применять различные средства для получения этого признания. Однако когда в результате пыток подозреваемый умирал или получал серьезные телесные увечья, суд со всеми его служителями строго наказывали, могли лишить их даже жизни. Потому-то судьи и полагались, главным образом, на свое знание людей и остроумные решения. В мировой литературе первым великим детективом был не Огюст Дюпен и не Шерлок Холмс, а китайский судья Ди. О нем написано множество историй (личность это историческая, настоящее его имя Ти Жен-чи, жил он в 630–700 годах нашей эры).
Следовательно, герой древних китайских детективных историй всегда судья. Другая специфичность формы заключается в том, что он постоянно разрешает тайны одновременно трех-четырех преступлений (как и на самом деле районному судье приходилось в одно и то же время заниматься сразу несколькими делами). Истории эти обычно изобиловали мистическими элементами[9].
Европейская художественная литература тоже была насыщена элементами, которые впоследствии детектив собрал в систему нового жанра.
Ни один современный сыщик не мог бы аргументировать ответа умнее, чем Эзопова лиса, когда старый, притворявшийся больным лев потребовал у нее объяснений, почему она не навестила его. «Я бы навестила, — отвечала лиса, — если б не видела, что к тебе ведет много следов, а обратно — ни одного». Не поддался на удочку льва и бык, когда тот пригласил его на пир полакомиться барашком. «Видел я... приготовления твои рассчитаны не на барашка, а на быка».
Геродот в истории о сокровищнице царя Рампсинитоса выдает настоящий детективный сюжет: хитроумно задуманная кража, путаница изобличительных следов, ловушка, подстроенная преступнику. Словоохотливый греческий историк, таким образом, оказался первым вдохновителем тайны закрытой изнутри комнаты.
Софокл в «Царе Эдипе» заранее заявляет о преступлении, а о расследовании говорит с надменностью, достойной современных знаменитых сыщиков: «Надо расследовать!..» И чтобы не оставалось сомнений относительно метода, рассказывает давний случай: «.. .тогда явился я... и разгадал загадку своим лишь разумом, а не по птичьим знакам».
9
Один из старейших сборников китайских детективных историй относится к XI веку; наиболее интересны некоторые случаи Чанг Чи-сина. Появился в английском переводе и сборник описания преступлений под именем Танг-Йинпи-ши «Аналогичные случаи под грушевым деревом, руководство по юриспруденции и содержанию под арестом XIII века» (серия «Синика Леденсиа», том X, Лейден, 1956). Вышедший в 1949 году в Токио на английском языке китайский детектив «Ди Гонг Эн» интересен тем, что использованное там решение уже встречалось в новелле Конан Дойла «Пестрая лента».