Я слишком смутилась, чтобы мыслить здраво. Развернувшись, просто сбежала.
Захлопнула за собой дверь и, тяжело дыша, прислонилась к ней.
— Господи боже, — пробормотала я, скидывая полотенце и бросаясь обратно в ванную, чтобы принять холодный душ. Моя кожа горела огнем.
Войдя в кабинку, я поежилась, а потом и вовсе задрожала от холода. Хотелось отвлечься от мыслей об увиденном. Уже во второй раз я вторгалась в их личную жизнь и чувствовала себя гребаной извращенкой. Меня словно загипнотизировало это зрелище — двое взрослых мужчин любили друг друга… двое мужчин трахались. И все же это не мое дело. Хоть я и понимала, что вот так таращиться на них неправильно и как минимум неприлично, однако стереть эти сцены из памяти не получалось.
— Перестань вспоминать, — шептала я, подставляя голову под струю ледяной воды. Проще сказать, чем сделать.
Выражение удовольствия на лице Макса, то, как вся кровать дернулась вперед, когда Уэс вонзил в него член. То, как совершенно голый и гордящийся этим Уэс шел к двери. Ухмылка на его губах, когда он смотрел на меня сверху вниз, ни на секунду не прерывая зрительного контакта, пока не закрылась дверь. Как о таком забудешь?
— Ты не сможешь, — твердила я себе, выключая воду и становясь на коврик.
Зеркала даже не запотели. Просто стали немного влажными, так что я прекрасно видела себя: волосы прилипли к телу, капли воды стекали по шее и груди, срываясь с очень твердых, благодаря холоду, сосков.
— Что ты творишь, Джейн?
Протянула руку и ударила себя по щеке, пытаясь заставить очнуться ото сна или от фантазии, в которые я впадала.
Я не собиралась выходить замуж за Максвелла Эмерсона. Сам факт, что обдумывала подобное предложение, доказывал, насколько я отчаялась. И это, учитывая, что всю жизнь работала не покладая рук, и первый урок, который усвоила, заключался в том, что единственный человек, на которого можно рассчитывать — это я сама. Никакой манны небесной или легкого пути. Золушка — всего лишь добрая сказка.
— А я горничная.
Я кивнула самой себе. Собрав мокрые волосы в конский хвост, решила, что высушу их, когда вернусь домой.
И даже не потрудившись вытереться, вернулась в спальню. Схватила платье, надела его и закатала рукава. Проверила на телефоне время. Без четверти час ночи. Уже наступила суббота. Значит, сделаю уборку и вернусь домой. Если не пылесосить и постараться вести себя тихо, не побеспокою мужчин. К тому же они заняты другим делом.
Подняв брошенное полотенце, я направилась в прачечную. Синяя корзина была заполнена носками, нижним бельем, футболками и несколькими полотенцами. Я рассортировала белое и цветное и загрузила первую партию стирать, в красную корзину отложила вещи для химчистки. Сейчас меня очень радовало, что здесь установлена одна из этих бесшумных машин.
Прежде чем приступить к работе, я покрутила шеей влево-вправо, глубоко вздохнула и натянула резиновые перчатки. Если повезет, я закончу еще до того, как они проснутся утром.
— Мистер Окно… мы снова встретились, — улыбнулась я про себя, глядя на огромное окно с видом на Бостон.
Уэсли
— Уэс! — проворчал Макс, когда зазвонил будильник на моем телефоне, и откатился в сторону, но я слишком устал, чтобы вставать. — Отключи, пока я не выбросил его в чертово окно!
Иногда он вел себя как настоящий придурок. Закатив глаза, я сел, потер лицо и потянулся к мобильнику.
Десять минут седьмого утра.
От одной мысли о походе на рынок этим утром почувствовал себя утомленным, но все равно встал и потянулся.
— Что ты хочешь на завтрак? — спросил я, зная, что после моего ухода он не задержится в постели надолго. Макс вовсе не ранняя пташка, но уж если встал, то нет никакой надежды, что он снова заснет. Прошло четыре года и пора бы уже привыкнуть.
— Что угодно.
Макс лежал на животе, и простынь едва прикрывала его задницу.
— Ризотто с пореем, грибами шиитаке и трюфелями подойдет? — поинтересовался я, потянувшись к джинсам.
Он перевернулся и открыл один глаз, чтобы убедиться, что я говорю серьезно. Когда в прошлый раз он сказал «что угодно», я приготовил именно это блюдо, и Максу пришлось заставить себя съесть его ради меня.
— Если подумать, то яичница с беконом вполне подойдет. — Он зевнул.