Родичев осмелился сказать:
"Мы знаем, сколько преступлений прикрыто священным именем Монарха, сколько крови скрыто под горностаевой мантией, покрывающей плечи Государя Императора".{71}
Дума требовала амнистии, а политические убийства, которые продолжались и после открытия Думы, ею поощрялись. Додумались до адреса Государю, в котором выражались требования, противоречащие Основным Законам: ответственное перед Думой министерство, принудительное отчуждение земель, упразднение Государственного Совета и амнистия для убийц (политических). Правительство (Председатель Совета Министров И.Л. Горемыкин) ответило, что вопросы, поднятые в адресе, не подлежат компетенции Думы. На это В.Д. Набоков, тоже юрист, ответил, что "...власть исполнительная да покорится власти законодательной",{72} что тоже, конечно, противоречило Основным Законам, чего не мог не знать, конечно, Набоков.
Началось опять "шатание умов", террор не прекращался, которому открыто покровительствовала Дума. Эта же Дума приняла проект об отмене смертной казни, поощряя всяческие политические убийства. Новый Министр Внутренних Дел П.А. Столыпин написал в "Новом Времени":
"Главная позиция, захваченная революцией, это Государственная Дума. С ее неприкосновенных стен, как с высокой крепости, раздаются воистину безстыжие призывы к разгрому собственности, к разгрому государства и день ото дня наглее, день ото дня разнузданнее, чаще и чаще поднимаются голоса, угрожающие самой Верховной Власти..."{73}
А известный историк С.Ф. Платонов писал в том же "Новом Времени":
"Нужен роспуск Думы на законном основании; эта мера была бы спасительной".{74}
Затем Дума постановила обратиться к населению, заявив, что "от принудительного отчуждения частновладельческих земель Дума не отступит".
Наконец, Государь увидел, что работать с этой Думой нельзя, и выпустил Манифест о роспуске Думы. Члены Думы выехали в Выборг и там выпустили обращение к народу с призывом не платить налогов, не идти на военную службу.
Правительство не привлекало их к ответственности, а просто игнорировало, и лишь значительно позже составлявшие воззвание были привлечены к суду. Население никак не реагировало на это воззвание "мудрых народных избранников". Таким образом, Дума не хотела работать, а продолжать революцию в другой форме.
После роспуска Думы многие правые деятели предлагали Государю упразднить Думу. Но Государь, верный своему Царскому слову, решил, борясь безпощадно с насильственными проявлениями революции, проводить необходимые реформы. Для этой задачи Он призвал к возглавлению Правительства Петра Аркадьевича Столыпина, который был Министром Внутренних Дел в Правительстве И.Л. Горемыкина.
П.А. Столыпин был как раз тем человеком, который мог справиться с той тяжелой задачей, которую поручил ему Государь Император. Энергичный, прекрасный оратор, с большим личным мужеством, безконечно преданный Государю, убежденный монархист, знакомый с земством и аграрным вопросом, он резко отличался от других представителей власти, чаще всего только плохих или хороших бюрократов. Он был полной противоположностью такому человеку, как Витте. Он хотел привлечь в свое правительство представителей общественности (Гучкова, Н. Львова, Самарина), но условия их не были приемлемы.
По всей стране опять прокатилась волна политических убийств, военных бунтов (Свеаборг, Кронштадт), грабежей банков и почтовых контор. Наконец, было совершено покушение на П.А. Столыпина. На его даче были брошены бомбы. При этом погибло значительное число людей и тяжело ранены дети Столыпина. На следующий день террористы убили генерала Мина, который подавил восстание в Москве и предотвратил кровопролитие в Петербурге. Государь был подавлен и покушением на Столыпина, и смертью Мина, героически боровшихся с губителями России. Государь предложил Столыпину переехать в Зимний Дворец, чтобы предохранить его от новых покушений. П.А. Столыпин продолжал свою деятельность, руководствуясь двумя принципами — уничтожение революции и реформы стране. Столыпин заявил в своем сообщении: