"Если ты праведен и благочестив, то почему не захотел от меня, строптивого владыки, пострадать и наследовать венец жизни?"{6}
Если Царь и поступает несправедливо, это его грех, но подданные обязаны ему повиновением. О шведском короле он говорит, что тот "точно староста в волости", а о выборном польском короле Стефане Батории Грозный говорит его послам:
"Государю вашему Стефану в равном братстве с нами быть не пригоже".{7}
О Себе он говорит:
"Мы, смиренный Иоанн, царь и великий князь всея Руси, по Божьему изволению, а не по многомятежному человеческому хотению".{8}
Таким образом, не от народа, а от Божией милости идет к народу Царское Самодержавие.
Грозный еще говорил:
"Российские Самодержцы изначала сами владеют всеми царствами, а не бояре и вельможи".
"Верую, — говорит он, — яко о всех своих согрешениях, вольных и невольных, суд прияти ми яко рабу и не токмо о своих, но и о подвластных мне дать ответ, аще моим несмотрением согрешат".{9}
Так понимали тогда отношения Верховной Власти и народа и Царь, и народ. Тихомиров пишет:
"Вдумываясь в эту психологию, мы поймем, почему народ о своем Царе говорит в таких трогательных, любящих выражениях:
"Государь, батюшка, надежа, православный царь..."
В этой формуле все: и власть, и родственность, и упование, и сознание источника своего политического принципа.
...С таким миросозерцанием становится понятно, что
"Нельзя царству без царя стоять".
"Без Бога свет не стоит, без царя земля не правится", "Без царя земля вдова".
Это таинственный союз, непонятный без веры, но при вере дающий и надежду, и любовь".{10}
Система власти в Московском Царстве представлялась в то время в следующем виде: во главе государства стоял Великий Государь, Самодержец. Его власть была безгранична. Все принадлежало ведению Его власти — политические, нравственные, семейные, правовые и другие интересы Его подданных. Царь говорил, что за каждого подданного Он даст ответ Богу. Царь направляет всю историческую жизнь нации, печется об отдаленнейших судьбах народа.
"Царская власть — это как бы воплощенная душа нации, отдавшая свои судьбы Божией воле. Царь заведует настоящим, исходя из прошлого и имея в виду будущее нации".{11}
"Грозные Государи Московские Иоанн III и Иоанн IV были самыми усердными утвердителями исконных крестьянских прав, и особенно Царь Иван Васильевич постоянно стремился к тому, чтобы крестьяне в общественных отношениях были независимы и имели одинаковые права с прочими классами русского общества".{12}
При Государе высшим учреждением была Боярская Дума, которая в частых случаях усиливалась новыми членами и превращалась в Земский Собор. Соборы имели место при Иоанне Грозном, в которых участвовали духовенство, бояре, дьяки, дворяне, дети боярские, гости и купцы. Здесь были представлены все "чины" Московского Государства. На Соборе 1550 года Грозный каялся в промахах прошлого и обещал править, как подобает Самодержцу. В 1566 году Собор был созван по поводу войны с Польшей. В Соборе 1611 года участвовали уже и местные выборные масти, и "уездные люди", то есть вольные крестьяне, и также казаки. Не участвовали только "холопи" и владельческие крестьяне. На Соборе 1613 года, когда избирали на Царство Михаила Романова, участвовало не менее 700 человек. Он продолжался более месяца. Свои решения выборные рассылали на опрос городов. В царствование Михаила Федоровича Соборы созывались пять раз. При Алексее Михайловиче Соборы созывались три раза. В 1649 году по поводу составления Судебного Уложения, в 1650 году из-за мятежа в Пскове и в 1653 году о принятии в подданство Малороссии. Последний Земский Собор был созван уже при Петре в 1689 году для суда над Софьей. Их решения имели совещательное значение.{13}
Связь Царской Власти с народом усиливали ее отношения с Церковью. Церковная жизнь в Московском Государстве зиждилась на правильных основах. Низшее духовенство избиралось мирянами. Среди монахов встречались как люди из боярских и княжеских слоев, так и люди из массы народа. Митрополиты, а затем Патриархи имели исключительно важное значение. Но центральная власть Церкви в важных случаях действовала соборне. При Василии был созван Собор для изгнания митрополита Исидора, принявшего Флорентийскую унию. В 1551 году был Стоглавый Собор, в 1660 и 1661 годах — по делу Патриарха Никона.
Митрополиты и Патриархи находились в самом тесном союзе с Царской Властью. Случай с Митрополитом Филиппом не был нормальным явлением. Это, конечно, был акт деспотизма Грозного, но твердость Митрополита в обличении Царя показывает право Церковной Власти на обличение Государственной Власти. Часто Церковная Власть принимала формы чрезвычайные, как, например, в случае Патриарха Гермогена, когда он стал единственным представителем нации. Так было и при Филарете и одно время и при Никоне. Но в общем отношения были самые тесные, проникнутые сознанием обоюдной необходимости и внутренней дополняемости. Представители Церкви участвовали также в совещаниях с боярами и в Земских Соборах, а также "печаловались" о всех обиженных и угнетенных.